- Лерочка, ты что? Всё будет хорошо, квартира освободится через неделю, сделаем ремонт и переедем. Ну что ты, первые трудности, и ты уже рыдаешь?
- Какие трудности? Я задала тебе вопрос, что это было? Ты заставил меня тащить тяжеленные чемоданы, не помог, даже в машину не посадил. Такого никогда не было, но, видимо, началось. Я в чём-то провинилась? Только не повторяй, что я не хотела Варьку, оскомину уже набило. И потом, реабилитируют даже убийц, а я сама чуть не сдохла, пока её родила. По-твоему получается, что так мне и надо. И как ты собираешься жить с такой прохиндейкой?
- Лера, ты несёшь чушь. Поговорим, когда успокоишься. Мне завтра представляться, приведи в порядок форму. И отдыхать.
Не поцеловал, не обнял, не успокоил, ни одного ласкового слова…
- Настоящие офицеры занимаются своей формой сами. Я устала и иду спать. А ты добывай утюг, повторяй текст и не забудь почистить зубы.
Ночью вставала кормить дочку, но Трошин даже не повернулся в мою сторону. Мы спали на разных кроватях, первый раз за всё время нашей совместной жизни. Даже, когда я была на девятом месяце, он не отпускал меня от себя. А что сейчас? Кровати можно было сдвинуть, и все дела. Но зачем? Ему же представляться…
Мы прожили в номере гостиницы почти месяц, Роман приходил поздно, а поднимался рано. Он не завтракал, а только ужинал, и то не всегда. Их кормили «в поле», как объяснили мне «старые» девочки. Нас, новых, было только две, я и Илона, латышка, познакомившаяся со своим мужем в Питере, на экскурсии. Ей повезло больше, она была уже с образованием, сразу нашла работу в местной школе, и ребёнка планировала через год-два. Но мы нашли точки соприкосновения, моя новая подружка тоже любила ручное творчество, хорошо вязала, научившись этому рукоделию у своей бабушки. Нам было чем поделиться друг с другом. Эта дружба спасла меня от многих необдуманных поступков своей прибалтийской рассудительностью и чёткими решениями. И чуть не угробила…
После недельного воздержания, дождавшись Ромку, я посадила его ужинать, а сама отправилась в душ. Я не ела так поздно, что тоже не нравилось моему мужу, присоединялась только к чаепитию. Вышла, расчёсывая волосы. Варька завозилась, замурлыкала.
- Ты её кормила? Разве не пора?
Вопрос прозвучал, как пощёчина. Получалось, что я могу забыть покормить дочку? Или что? Я швырнула щётку и встала напротив, прижав свои ноги к его коленям.
- Ваши претензии переходят все границы. И если вы, уважаемый, думаете, что я буду это терпеть…
Ромка сграбастал меня в полсекунды, скрутил руки и зажал ноги, не охнуть, не вздохнуть. Сорвал с меня маечку, уткнулся в грудь своей светлой головой, царапая небритой щетиной, чем тут же вызвал огонь на себя. Я вцепилась в его губы, он отпустил мои руки, приподнял и усадил к себе на колени. Как я соскучилась! Он такими родными руками ласкал меня, мою грудь, плечи, спину, притягивал к себе за талию, сжимал бёдра, а я всё никак не могла оторваться от сладкого, чувственного рта своего любимого мужа, такого вкусного и вызывающего возбуждение во всех клеточках оголодавшего организма.
- Прости меня, Лерчик! Что-то у меня заклинило в башке, я перенервничал, перегнул палку. Хотелось с первого дня показать всем, на что способен Роман Трошин. Это не из вредности, это из трусости, я не хотел показаться слабым и растерянным тебе, моей королеве. Прости меня, дурака, я тебя так люблю!
Всё прекрасно и удивительно! Жизнь побежала в хлопотах и заботах.
После Нового года меня ждала сессия. Задания все были сделаны, теория проштудирована, оставалась только практика. И экзамены. Я совершила подвиг, слетав на установочную сессию ещё в октябре, заручилась поддержкой преподавателей и Наташки с Виктором, и вышла на диплом вместе с ними. Но сейчас уезжать надо опять на месяц. А потом возвращаться на преддипломную практику в конструкторское бюро при космодроме, куда меня устроила Илонка. Вроде, всё неплохо складывалось. Единственное, что расстраивало, разлука с Варечкой. Особенно по этому поводу печалился папа Рома, дочка для него была светом в окошке: он мог часами заниматься с ней, кормить, поить, одевать-переодевать, гулять и развлекаться. Это заметили все, бабоньки судачили по углам, откровенно завидуя мне. А я давно заметила, что даже замужние матроны при виде моего мужа таяли и флиртовали, строили глазки и прижимались, невзначай. Ещё бы, Роман Трошин возмужал, стал ещё привлекательнее, он был из тех мужчин, которые с возрастом становились интереснее. Товарищ лейтенант со всеми общался доброжелательно, не забывал делать женщинам комплименты, особенно молодым радисточкам, с которыми имел дело по службе. Поползли даже сплетни, в которые я не верила. И Илона поддерживала меня, мы много разговаривали о том, что без доверия нельзя, что настоящую любовь ничем не купишь, она или есть, или её нет. И никакие испытания и разлуки не страшны, если мужчину и женщину тянет друг к другу взаимно. И всё такое. Но в этот раз Вареньку придётся оставить маме, никто не поймёт, если я буду приходить на практику с девочкой. Да и серьёзно всё очень, тема моего диплома не предвещала лёгких путей, это было обговорено сто раз. Но когда я вернулась, одна, без дочки, меня встретила Илонка, мой муж был на дежурстве, как она объяснила. А мне он ничего не сказал, хотя накануне мы перезванивались. Странно…