— Да прекрати ты оскорблять людей, с которыми работаешь! В тебе есть хоть капелька уважения к окружающим?!
— Ни одной, — невозмутимо ответил Джулиан. — Так что? Не бойся, еду отбирать не буду, но работу — могу.
Мы еще несколько секунд поиграли в гляделки, а потом я сдалась. Уныло пожевала кусок пирога, с сожалением признавая, что с каждым новым кусочком чувствую себя все лучше и лучше. Что ж, стоило об этом подумать. Джулиан, может, и не обращал на наш брак никакого внимания, но запомнил, что от голода я могу упасть в обморок и быстро сопоставил причину со следствием.
— Вы с Морганом учились вместе в академии, только он был младше. Ты и твои приятели над ним издевались.
На лице Златокрылого появилось (и тут же исчезло) задумчивое выражение. Он с легкостью отбрасывал ненужную информацию.
— Не помню такого.
— Не сомневаюсь, — хмыкнула я.
— Так, дальше?
— Делайла — мать одной из твоих подружек.
— Какой именно?
— Понятия не имею. Ты расстался с ней, прислав с курьером вещи.
— Я со всеми так расстаюсь.
— А я не справочная! Поищи в личном деле Делайлы сам, там наверняка есть имена ближайших родственников. А еще лучше отстань от нее, ты и так достаточно натворил.
— Ах, да, я же обязан жениться на каждой девице, с которой сплю.
— Расставаться можно по-человечески!
— Говорит дамочка, которая за моей спиной обставила развод и сбежала.
Вилка выпала у меня из рук, и хорошо, что я к этому моменту уже прожевала, потому что иначе бы подавилась!
— Ты что, сваливаешь все на меня?!
— Не я подал на развод, — фыркнула скотина. — Так, ладно, а третий? С ним у меня точно романа не было, я к таким экспериментам не готов.
Я пожала плечами.
— Он не сказал.
— Вообще ничего?
— Вообще.
— То есть он меня ненавидит, но скрывает причину?
— Может, ему на тебя плевать? Не думал, что в мире существуют люди, для которых ты — не центр вселенной?
— Думал. Честно говоря, звучит как какая-то ерунда. Это все?
— Мы общались меньше часа. Ты думаешь, люди будут рассказывать все свои секреты коллегам в первую минуту знакомства?
— Хорошо. — Джулиан расслабленно откинулся на спинку. — Если узнаешь что-то еще — сообщишь.
— Размечтался.
Я почувствовала, что сыта, и положила вилку. Если съем еще хоть кусочек, то лопну.
— А чего это ты так бесишься от одного моего вида? — вдруг с мерзкой самодовольной ухмылочкой поинтересовался Джулиан. — Что, все еще любишь?
Я поднялась.
— Благодарю за завтрак. Я могу идти, {[капитан]}?
Очень надеюсь, что мой голос звучал холодно и совсем не дрожал.
— Можешь, рыжая. Пока что можешь.
Если бы я осталась в его кабинете хотя бы минуту, то непременно схватила бы какой-нибудь кубок с полки в шкафу и огрела гада по лбу. Испытала бы чувство морального удовлетворения, получила штраф и, возможно, арест, увольнение и волчий билет, ну и в итоге померла бы от голода где-нибудь в парке, на клумбе. Так я думала, выходя в коридор, и мысленно уже неслась на улицу, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя перед первой планеркой, но…
Увидев человека, направляющегося прямиком в тупик, где был кабинет Джулиана, подскочила, выругалась и бросилась обратно.
Удивленный Златокрылый, с меланхоличным видом смотревший в окно, обернулся — и последнее, что увидел, это как я после нескольких секунд лихорадочных метаний прячусь в шкаф. Кроме запасных рубашек и комплектов для полетов там ничего не было, так что с лихвой хватило места для худенькой бывшей жены. Один минус: запах парфюма бывшего мужа, которому он не изменял, в отличие от меня. Он мигом вернул в прошлое, пробудил воспоминания, которые за давностью лет почти стерлись.
Дверь осторожно приоткрылась.
— У тебя все в порядке? — слегка ошалевшим голосом спросил Джулиан.
— Закрой дверь! — прошипела я. — Там отец!
— Кто?
— Папа!
— Твой?
— Если бы был твой, я бы полезла не в шкаф, а в окно со страха! — злобно огрызнулась я. — Меня здесь нет, ясно? Если не хочешь, чтобы моя семейка бросила все силы на наше примирение, сделай вид, что я — моль!
Джулиан скривился. Да, мои родственники могли быть ужасно раздражающими. И, думаю, были после того, как я сбежала.
— Только куртку не жри, моль, — пробурчал он, закрывая шкаф. — Она дорогая.