Марк был ее главной поддержкой. Он присутствовал на УЗИ, когда они впервые увидели их личико малышки — Анна уже мысленно говорила «их», позволяя Марку занять это место в своем сердце. Он держал ее за руку, когда у нее болела спина, и готовил ей ужины, когда она слишком уставала.
Они много разговаривали о будущем. Марк не давал пустых обещаний, но однажды вечером, сидя на диване, он обнял ее и сказал:
— Знаешь, я не думал, что снова захочу семью. Но хочу быть с тобой и ребенком. Хочу быть ей отцом, если ты, конечно, позволишь.
Анна прижалась к его плечу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
— Я позволю, — прошептала она. — Она будет очень счастлива, расти рядом с таким человеком, как ты.
Сергей, осознав, что его осада не приносит результатов, сменил тактику. Он стал подчеркнуто корректен. Писал СМС с вопросами о здоровье, предлагал финансовую помощь. Анна вела себя с ним, как с деловым партнером. Она приняла решение — он будет иметь возможность видеться с ребенком, но не будет частью их жизни. Юридически она все оформила правильно, и Сергей не мог предъявить никаких претензий.
За неделю до предполагаемой даты родов Анна почувствовала первые схватки. Была глубокая ночь. Она разбудила Марка, который ночевал у нее на диване.
— Милый, кажется, начинается.
Он мгновенно вскочил.
— Все в порядке, солнышко. Собирайся. Я подгоню машину к подъезду и позвоню врачу.
В больнице все было как в тумане. Схватки, предродовая палата. Марк не отходил от Анны ни на шаг. Он держал ее за руку, дышал с ней вместе, вытирал пот со лба. Он был ее скалой. Ее настоящей опорой.
Именно в этот момент, когда акушерка сказала, что пора в родзал, в предродовую ворвался Сергей.
— Аня! Я здесь! Я с тобой! — он бросился к ней.
Анна с изумлением посмотрела на него. Как он узнал? Позвонила ли одна из медсестер? Или он дежурил у больницы?
— Что ты здесь делаешь? — с трудом выговорила она между схватками.
— Я твой муж! Я должен быть с тобой!
— Ты не муж, — тихо, но очень четко сказал Марк, вставая между ним и Анной. — Ты бывший. Уйди, пожалуйста. Ты мешаешь.
Сергей посмотрел на него с ненавистью.
— Это мой ребенок! Я имею право!
— Ты имеешь право ждать в коридоре, — холодно парировал Марк. — А сейчас Анне нужен покой. Уйди.
Между мужчинами вспыхнуло молчаливое противостояние. Но в этот момент Анна застонала от новой схватки, и Марк тут же отвернулся от Сергея, весь его внимание снова был прикован к ней.
— Все хорошо, я с тобой, — сказал он ей, беря ее руку.
Сергей постоял еще мгновение, понимая, что он здесь абсолютно лишний, и медленно, как побежденный, вышел из палаты.
Анна родила девочку. Маленькую, сморщенную, с темным пушком на голове. Когда акушерка положила ребенка ей на грудь, Анна заплакала. Это были слезы бесконечного счастья, облегчения и любви.
Марк смотрел на них — на уставшую, но сияющую Анну и на крошечную девочку — и его глаза тоже блестели.
— Она прекрасна, — прошептал он. — Как и ее мама.
Глава 10
Анну с дочкой перевели в палату. Девочку назвали Милой. Имя пришло Анне сразу, как только она впервые разглядела личико малышки. Оно было таким же мягким и нежным, как и эта кроха. Мила спала. Ее крошечные пальчики с идеальными ноготками подергивались во сне, а на пухлых губках застыло подобие улыбки. Анна дремала, прислушиваясь к ровному дыханию девочки, когда дверь тихо приоткрылась.
Вошел Сергей. Он подошел к кровати на цыпочках и замер, смотря на спящую дочь. В его руках был неуклюжий плюшевый медвежонок, явно купленный в спешке в ближайшем магазине. Вид его растерянной фигуры в дорогом костюме, прижимающей дешевую игрушку, вызвал у Анны странную смесь жалости и отстраненности.
Анна приподнялась, разглядывая дочь. Солнечный луч падал на совершенное личико, и она заметила то, чего раньше не видела.
— Посмотри на форму ушей, — улыбнулась она. — Твои точь-в-точь. И ямочка на подбородке — твоя.
Сергей склонился ближе. Он осторожно положил медвежонка на кровать.
— Я был таким слепым дураком. Разрушил все, что мы строили годами, — выдохнул он, не отрывая глаз от дочери.
— Да, разрушил, — согласилась она спокойно, без упрека. В ее голосе звучала лишь усталая констатация факта.
— Я хочу быть частью ее жизни. Хочу водить ее в школу, учить кататься на велосипеде…
— Ты будешь, — кивнула Анна. — Я никогда не стану мешать вашему общению.