- И какие же фразы вы тогда мне скажете? - уточнила я, глядя на свекра прямо.
Он не отводил глаз, только так и продолжал виновато улыбаться.
- Я - отец Арины и Стаса. Я прошу тебя сохранить то, что ты узнала, в тайне. И я хочу прожить с Лидой до конца своих или ее дней. Я обожаю свою жену, и ты это прекрасно знаешь.
Пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы не скривиться. И не сообщить Чернову-старшему секрет Полишинеля: когда обожают, не ходят налево и не стругают детей.
- Вы же знаете, в каких условиях живут Арина и Стасик… - проговорила я тихо.
- Мы с Димой делаем для них все, что в наших силах. Поверь мне, если бы Янка не пила, все было бы иначе.
Имя «Янка», произнесенное небрежным тоном, резануло мне слух. Но как относиться к некой презрительности, что звучала в словах Алексея Денисовича, я не знала.
- Я не хотела спрашивать у вас, потому что это не мое дело… Но все же… Ладно один ребенок, которого вы завели десять лет назад - это я еще хоть как-то могу если не понять, то принять… А как же рождение Стасика? Почему вы, так сильно любя свою жену, пошли на это?
Я вцепилась взглядом в лицо свекра. Если он сейчас мне лгал, когда говорил о детях, то был просто виртуозом актерской игры.
- Я не знаю, что на меня тогда нашло, Танюш… - сказал он, покачав головой. - Да и было у нас с Яной лишь раз четыре года назад. А она забеременела.
Слушать и дальше все это у меня сил не было. Я поднялась со скамейки, давая понять, что разговор завершен. О чем новом еще могла спросить у Алексея Дмитриевича, не знала. А на те вопросы, которые уже задавала Диме, получала точно такие же ответы, что и от мужа.
- Вы сделали тест днк, - все же решила прояснить для себя один момент напоследок, - потому что сомневались, что дети ваши?
Свекор нахмурил брови, как будто что-то припоминая.
- Да, я сомневался в этом. Яна ведь свободна женщина. В нравах - в том числе, - наконец ответил он после некоторого размышления.
Я горько улыбнулась и, не попрощавшись с Алексеем Денисовичем, развернулась и пошла к выходу из парка. А в голове моей был только один вопрос: неужели ради женщины, которая могла спать параллельно с кем-то еще, стоило предавать любовь всей своей жизни?
Часть 7
- И как встреча с моим отцом? - спросил меня Дима утром следующего дня.
Он был совершенно спокойным и даже отстраненным, словно мы говорили о каких-то обыденных вещах. Закатал рукава рубашки, налил себе свежесваренного кофе из турки, который готовил нам обоим каждое утро.
Наполнил вторую чашку и поставил ее передо мной. От аромата этого напитка почему-то замутило. То ли токсикоз уже начался, то ли просто испытывала отвращение к тому, с каким непроницаемым лицом подал мне кофе муж.
- Никак, - пожала я плечами. - Он подтвердил версию, которую озвучил ты.
Я тоже взяла себя в руки и сделала вид, что все внутри меня не противится тому, как поступили Дима и Алексей Денисович. Но не природное хладнокровие помогало мне играть роль, а план, который возник в моей голове сегодня ночью, пока я лежала без сна хоть в одном глазу и смотрела в потолок.
Мне нужна была очная ставка. Причем на ней должны присутствовать Яна и мой свекор. И произойдет это без участия Димы. Я многое поняла за те несколько часов, которые прошли с момента обнажения ситуации, заложниками которой стали двое ни в чем неповинных детей. И если мне не изменяла интуиция, то очевидным был тот факт, что и Яна, и Алексей Денисович делали все, что им говорил мой муж. А уж для чего они шли у него на поводу мне только предстояло выяснить. И первый шаг к этому был уже сделан - я переписала телефон Арины и намеревалась привлечь ее к тому, что задумала.
Так или иначе, это пойдет ей только на пользу. Если докопаюсь до истины и окажется, что муж и свекор не соврали, я возьму на контроль вопрос обеспечения детей всем необходимым. Если же выяснится, что Дима и есть отец Арины и Стасика, то ему прямой путь в эту вторую семью, где он возложит на себя те обязанности, которые должен был исполнять уже давно.
От мыслей этих сердце мое сжималось. Было обидно за моего еще нерожденного малыша, но мы с ним обязательно справимся, уж я об этом позабочусь.