- Чистое совпадение, - фыркнул он. - Я не вижу связи между несвежей устрицей и самоубийством, что бы вы ни твердили. Если бы вы надумали кого-то прикончить, Уилер, стали бы вы давать этому человеку возбуждающее?
- Если бы мне было известно, что этот человек намеревается забраться на выступ подоконника на пятнадцатом этаже, мог бы дать! - не задумываясь, ответил я.
Он сложил свои лапы на животе, откинулся назад и чуть насмешливо спросил:
- Ладно, Уилер, могу ли я поинтересоваться, как вы намереваетесь продолжать расследование данного дела?
- С вашего разрешения, сэр, - заговорил я, не обращая внимания на его сарказм, - я бы хотел уговорить мисс Джексон помочь нам.
- Черт возьми, Уилер! - возмутился он. - Оставьте эту девушку в покое! Она лучший секретарь, который когда-либо был у меня, и я вовсе не намерен рисковать ею, потому что...
Я подумал, что потребуется довольно много времени, чтобы уговорить его. И я был прав. Прошло целых пятнадцать минут, прежде чем он позвал Аннабел в свой кабинет, и понадобилось еще десять, чтобы она поняла, что к чему. Я охрип к тому времени, когда закончил объяснение, причем по недоверчивому выражению лица Аннабел было нетрудно догадаться, что у меня ничего не получилось.
- Вы хотите сказать, - почти выкрикнула она, - что мне следует пойти и вступить туда, в этот клуб одиноких сердец?
- Прямо в точку, золотце, - восхищенно произнес я. - Пока это единственная путеводная ниточка, имеющаяся в нашем распоряжении, и нам необходимо проникнуть туда.
Аннабел глубоко вздохнула и расправила платье на бедрах, так что ее потрясающие формы показались мне еще заманчивее, чем обычно.
- Мне? - повторила она недоверчиво. - Вступить в клуб одиноких сердец? Зачем мне это делать? И кто меня туда примет?
- Я подумал, что нам удастся это организовать. Вы оденетесь поскромнее, нацепите очки с простыми стеклами, никакого грима, причешетесь похуже, оставите дома свой полукорсет и...
- Я не ношу никакого полукорсета! - возмутилась она. - Более того, Эл Уилер, я не собираюсь...
- Вы пробыли в Пайн-Сити шесть месяцев. Вы работаете стенографисткой в городском управлении, но не у шерифа, разумеется! Вы никого здесь не знаете и страдаете от одиночества. Ваша работа не доставляет вам удовлетворения. Вы всегда мечтали о блестящей карьере, стать актрисой или манекенщицей, что-то в этом роде. Вас не интересует ни внешность мужчины, ни его материальное положение, только его душа. - Ваш идеал - умный, добрый и воспитанный джентльмен.
Аннабел с минуту растерянно взирала на меня, потом обратилась к Лейверсу:
- Он помешался, шериф?
- Я всегда был такого мнения, - не задумываясь ответил тот. - Мне кажется, это главным образом связано с лунными фазами.
- В таком случае я не обязана выполнять его сумасшедший план?
- Все зависит только от вас, дорогая, - беспечно ответил Лейверс. - На мой взгляд, данное предложение весьма необычно.
- От лейтенанта Уилера иного и ждать не приходится! - холодно ответила она. - Благодарю вас, шериф!
- Конечно, вы не обязаны это делать, - согласился я. - Все же имеются шансы, что эта несчастная дурочка Пэтти Келлер действительно покончила с собой и ее никто не убивал. В конце концов, не будет особой разницы, если мы это установим наверняка, разве только то, что, возможно, такая же судьба ожидает какую-то другую глупую девочку, оказавшуюся в полном одиночестве в большом городе, только потому, что мы не довели дело до...
- Шериф, - Аннабел прикусила нижнюю губу, - ответьте честно, вы считаете, это сможет помочь, если я поступлю, как он хочет?
- Вы очень смелая девушка, - пробормотал Лейверс, - если просите человека, руководящего полицейским офисом, быть честным. Раз так, то я отвечу: да, имеются кое-какие шансы, что это могло бы помочь, но это вовсе не означает, что вы должны это сделать, если вам не хочется.
- О'кей, - решительно заявила Аннабел, - тогда я сделаю.
- Вот что меня восхищает в южанах! - воскликнул я совершенно искренне. Они люди храбрые и независимые.
Глава 4
Наглая одобрительная ухмылка на физиономии Луи, когда он приветствовал Шерри Рэнд, исчезла как по волшебству, когда он заметил меня за ее спиной.
- Вы вернулись, лейтенант? - прохрипел он.
- Исключительно ради удовольствия, приятель, - Дружелюбно ответил я. Может, вы сумеете найти для нас места возле эстрады?
- Конечно, конечно. - Он выразительно закивал. - Все, что пожелаете, лейтенант!
Он усадил нас на превосходные места у приподнятого помоста, принял заказ на коктейли, после чего исчез. Я снова посмотрел на Шерри Рэнд и с удовольствием подумал об ожидающих нас нескольких приятных часах. Конечно, многое зависело от того, как скоро я сумею увезти ее из клуба "Экстраваганца" к себе домой...
- Все отлично, - одобрила она, - отсюда нам все будет прекрасно видно.
- У меня уже есть объект для созерцания, - произнес я совершенно искренне.
Она была все той же знойной брюнеткой с небрежной прической, которую я встретил в "Клубе счастья Аркрайта", но, возможно, теперь я разглядел в ней что-то большее. Загар ей был удивительно к лицу, запах ее духов был, несомненно, первобытным, объединяя тропический закат, опавшие листья гибискуса и языческие любовные песнопения.
Невысокий официант принес коктейли в то время, когда оркестр из пяти человек играл Гершвина так, как будто музыкантам было безразлично, слушают ли их. Мы заказали ужин, еда была никуда не годной, но кто ходит есть в бурлеск-шоу? На эстраде появился странный тип, на мой взгляд напоминавший зомби, но, к счастью, его акробатический номер продолжался не более пяти минут и закончился вполне благополучно. Его сменили стриптизерки.
Шерри Рэнд, казалось, позабыла обо всем, наблюдая за тем, как работает платиновая блондинка, выполняя бесчисленные прыжки и повороты. Она все еще была заинтересована, когда ту сменила сначала излишне полная рыжеволосая красотка, а затем похожая на доску брюнетка, программы которых практически мало отличались одна от другой. Их сменил комик с шуточками типа "Кто была та леди, с которой я видел вас вчера?", адресованными неизвестно кому.
Я заказал новые напитки, официант принес их как раз вовремя, за секунду до того, как весь зад неожиданно погрузился в темноту. А через пять секунд единственный прожектор выхватил из темноты Разящую наповал Долорес, стоящую на том самом месте, где пятью секундами раньше находился бездарный комик. И это была потрясающая метаморфоза!
Она стояла совершенно неподвижно, в грациозной позе, подняв руки над головой. Длинное и широкое черное одеяние покрывало ее полностью от шеи до щиколоток. Когда возмущенный ропот мужской половины посетителей перерос в оглушительный рев, огни в зале загорелись поярче и одеяние Долорес внезапно сделалось совершенно прозрачным, демонстрируя потрясающее тело, прикрытое тем же усыпанным фальшивыми бриллиантами минимумом, что и на рекламе у входа.
Полагаю, что само представление ничем особенным не отличалось от всех других, но чувственные телодвижения преобразовались в чисто эротические, когда их демонстрировали сквозь прозрачный черный нейлон. Через какое-то время она все же сбросила накидку, темп музыки ускорился, теперь это была смесь хулы с египетским танцем живота, и никто бы не поверил, что так много можно выразить в танце.
Собравшиеся продолжали неистово аплодировать, когда она на мгновение замерла, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным, потом она неторопливо двинулась к нашему столику. Остановилась она, только когда ее бедра почти коснулись края стола, а лицо расплылось в улыбке.
- Хэлло, студенты! - бросила она достаточно громко, чтобы большинство собравшихся восторженно вскрикнули. И тут до меня дошло, что, попросив Луи устроить нас за столиком возле сцены, я совершил непоправимую ошибку.
Долорес слегка раздвинула ноги и сплела пальцы рук на затылке. В то время как оркестр заиграл болеро, она медленно наклонилась вперед, так что в конце концов верхняя половина ее туловища оказалась в каком-то футе от нашего стола. На мгновение ее темные глаза озорно сверкнули на меня, затем грудные мускулы заиграли под гладкой кожей и чашечки бюстгальтера начали слегка раскачиваться в противоположных направлениях. Темп болеро все возрастал, Долорес двигалась тоже все быстрее, и мне пришло в голову, что вот-вот она ударит меня по лицу одним из этих раскачивающихся сверкающих полушарий. Поэтому я быстро повернул голову и испустил вздох облегчения оттого, что избежал опасности.