– Чересчур вежливо попросила, дорогая подруга, – заметил он.
После небольшой паузы до него дошло, что сказал он это по-альбански, пришлось повторить заново, только уже на высокой архаике.
Она снова улыбнулась.
Морган осторожно поднялся – на нем была лишь рубаха, видимо, принадлежавшая нордиканцу, поскольку доходила Мортирмиру до самых колен. Девушка стояла настолько близко, что он чувствовал ее запах – нежный аромат цветов с немного резковатым оттенком. На ней было платье насыщенного бордового цвета, надетое поверх бледно-зеленого облегающего кертла из шелка. По крайней мере, материал выглядел как шелк.
Морган вздохнул.
– Где мессир Деркенсан?
– А ты неплохо соображаешь, сэр варвар. Я не видела его уже три дня. В городе много чего произошло. – Она присела на край кровати. – Я бы хотела поесть, но у меня нет денег. Еще мне бы хотелось, чтобы меня перестали пугать. Я ухаживала за тобой, надеюсь, ты хоть как-то отблагодаришь меня. – Девушка пожала плечами. – Правда, от мужчин этого редко дождешься.
– Как тебя зовут, деспина? – спросил Мортирмир.
Трудно изобразить придворный поклон, когда пытаешься натянуть чулки. Еще повезло, что в Харндоне носили раздельные чулки, а не сшитые вместе, как в Галле. Это значило: натянуть один, разгладить его на бедре, подвязать к поясному ремню брэ, застегнуть пряжкой подвязку…
Он никак не мог найти свои подвязки.
– О, так это твои? – чересчур наигранно заметила она. – А мне они так понравились. – Девушка подняла подол платья и показала ему свои коленки… и его подвязки.
– Они… М-м-м… Они подходят тебе гораздо больше. Чем… – Он покраснел, запнулся и умолк.
Собеседница засмеялась.
– Сколько тебе лет, сэр? Как тебя зовут и какой у тебя титул?
– Мне шестнадцать, деспина. А зовут Морган Мортирмир. – Он осмотрелся. – Нет ли у мессира Деркенсана какого-нибудь кожаного шнурка? Или чего-нибудь, что я мог бы использовать вместо подвязок?
Снова звонкий смех.
– А почему бы тебе просто не попросить назад свои?
– Опыта в подобных вещах у меня не имеется, но я почему-то уверен, что это было бы не слишком галантно с моей стороны.
Вместо того чтобы захихикать, она смерила его суровым взглядом.
– Уж не пытаешься ли ты уложить меня в постель, сэр? Если это деловое предложение, я могла бы его принять, но гарантирую, после этого мой нордиканец сильно разочаруется в нас обоих.
Мортирмир встретился с ней взглядом. Это был самый долгий разговор с женщиной, за исключением матери, в его жизни. И ему показалось, что он справляется неплохо.
– Я думал, что просто флиртую. Говорю же, мне нужна практика.
– Ах, что до флирта, вряд ли из меня выйдет хороший учитель, потому что в конечном счете я всегда говорю «да».
Девушка выжидающе смотрела на него, сидя на краю кровати и болтая ногами, словно маленькая девочка.
Наконец Морган отыскал свой дублет и просунул в него руки.
– Звать-то тебя как, деспина?
– Анна, но знают об этом лишь немногие. – Она поднялась с кровати и расправила юбки. – Так ты купишь мне немного еды, сэр рыцарь?
– Я пока еще не рыцарь, чересчур молод, – поправил ее Мортирмир, а после сообразил, что воспринял ее слова слишком буквально, и улыбнулся. – С радостью накормлю тебя.
– Тогда я расскажу тебе все, что знаю о флирте. Для начала, если захочешь поцеловать девушку, нужно почистить зубы.
Анна одарила его улыбкой, чтобы хоть как-то смягчить колкость, и он отвел взгляд.
– У тебя есть деньги? Заметь, я не стащила твой кошелек и не сбежала с ним.
– И почему же ты этого не сделала?
– Мне нравится Деркенсан. Но он ушел, а я проголодалась. Все время думала о твоем кошельке. Не слишком прямолинейно вышло?
Мортирмир стремительно познавал мир.
По лестнице они спустились в таверну, в которой нордиканец снимал комнату. У входа в общий зал их остановила жена хозяина заведения – симпатичная женщина лет сорока в темной, почти черной, одежде. О ее зажиточности свидетельствовали длинные четки из кораллов с золотым распятием и черная вышивка на рубашке. Она выставила руку, преграждая им проход в общий зал, и вежливо кивнула Мортирмиру.
– И кто же ты будешь такой, кириос[29]?
На мгновение юноша смутился, потом осознал, что он не в своем постоялом дворе, да и спустился из комнат хозяйки с шлюхой, какой бы высококультурной она ни была.
Морган отвесил поклон и объяснился:
– Деспина, мой друг Деркенсан, нордиканец, спас меня, а эта приятная молодая особа ухаживала за мной, пока я три дня приходил в себя на одной из ваших подушек. Я не пытаюсь ускользнуть, не заплатив по счетам, просто хотел перекусить со своей спутницей.