Гестаповец молчал.
– Который?! – крикнул Карпинский. – Который из них?
– Клянусь, – ответил Олерс, – что среди них нет группенфюрера Вольфа.
В дверях стоял Робертс, с усмешкой наблюдая за этой сценой.
– Послушай, Олерс, – проговорил он, – тебе известно, сколько ты проживешь, если не покажешь нам Вольфа?
Гестаповец вдруг взорвался:
– Хотите меня уничтожить? Без суда и следствия, без приговора, без вины? Вы никогда не найдете Вольфа! Никогда!
– Теперь ты показал свое истинное лицо, – проговорил Карпинский. – Отправить всех обратно в лагерь! – приказал он и подошел к телефону: – 1-й лейтенант Левис? Когда будет готов карцер? У меня уже есть для вас первый клиент – штурмбанфюрер Олерс. На какое время? Дока не начнет говорить правду.
1-й лейтенант Левис также проводил допросы, но только по своей инициативе, называя это «частным переучетом на складе». Когда позвонил Карпинский, Левис беседовал с неким Фогелем, унтер-офицером вермахта. Доложив Карпинскому, что карцер будет готов дня через два, Левис приказал Фогелю подойти ближе к столу.
– Ну что, Фогель? – спросил он. – Что мне с тобой делать? – Его забавляло перепуганное лицо пленного.
– Не могу знать, господин офицер, – тихо произнес немец.
– Ты утверждаешь, что твое имя Фогель и ты являешься унтер-офицером вермахта?
– Так точно.
– Повтори еще раз это.
– Я Эрнст Фогель, – повторил тихо пленный.
– Ты проиграл, браток, – фамильярно проговорил Левис. – Один из твоих дружков во всем признался. Твое имя не Фогель, а Шикель, ты не унтер-офицер вермахта, а сотрудник местной СД.
Фон Шикель, побледнев, опустил голову. Казалось, что он вот-вот упадет.
– Я вижу тебя насквозь, браток, – медленно проговорил Левис. – Недаром пятнадцать лет я был владельцем ресторанчика в Техасе. Мне достаточно только взглянуть на человека, чтобы понять, с кем я имею дело.
– Я только выполнял приказы, – прошептал Шикель. – Был младшим офицером.
– Так-так, но я знаю, где ты выполнял эти приказы. В концентрационном лагере… Не упирайся. Этажом выше работают два американских офицера из службы безопасности и вылавливают таких, как ты. Я могу отослать тебя к ним, слышишь? Но я могу этого и не делать, если ты согласишься принять одно мое условие… Почему ты не спрашиваешь, какое это условие?
– Я догадываюсь, господин 1-й лейтенант, – ответил Шикель.
– Другого ответа от полицейского я и не ожидал, хотя ты очень спешишь. Шинель! Тебе необходимо быть в лагере своим человеком, все слышать и все видеть. У меня здесь должен быть полный порядок и спокойствие. Никаких попыток к побегам. Если хотя бы трое пленных задумают о чем-то договориться между собой, то третьим среди них непременно должен быть ты, Шикель, ясно?
– Яволь, господин 1-й лейтенант.
– Если будешь стараться, – добавил Левис, – то, может быть, окажешься не в последней группе пленных, которые будут освобождены из лагеря. А сейчас сгинь с моих глаз. Впредь будешь подметать только в моем кабинете.
Оставшись один, Левис удобно развалился в кресле, довольный собой. У него была теперь своя служба разведки, и, значит, ему, парню из Техаса, удастся сохранить порядок в этом сумасшедшем лагере.
7
Замысел был рискованным, но Клос уже привык к риску. Дни, проведенные в лагере, убедили его в том, что он найдет Вольфа лишь в том случае, если создаст такую ситуацию, в которой группенфюрер вынужден будет сам открыться. Он разработал детальный план и приступил к его выполнению. Правда, ему была необходима помощь американцев. Поразмыслив, Клос решил переговорить с Карпинским. Случай вскоре представился.
– Я хотел бы поговорить с вами, господин капитан, – обратился к нему Клос.
– В чем дело? – Карпинский посмотрел на него с удивлением. – Зайдемте ко мне.
– Нет-нет, – тихо проговорил Клос. – Я хотел бы сказать всего несколько слов в отношении Вольфа. Я хотел бы вам помочь в его розыске.
– Зачем это вам? – В голосе Карпинского слышалось явное недоверие. Он спросил «зачем», а не «как».
– Мотивы не так уж существенны.
– Прошу вас принять во внимание, – сказал сухо американец, – что я не очень доверяю так называемым добрым немцам, которые только вчера перестали быть гитлеровцами.
– Я понял вас.
– Тогда говорите конкретно, что вам известно о Вольфе, а остальным я займусь сам.
– Мне, по существу, ничего не известно.
– Тогда чего же вы хотите?
– Я просил бы вас, господин капитан, провести небольшой эксперимент, может быть небезопасный для меня.
Карпинский внимательно посмотрел на Клоса.
– Эксперимент? – повторил он. – И я должен вам верить?
– Я рискую большим, доверяя вам, господин капитан, – сказал Клос. – И прошу вас только об одном, чтобы все это осталось между нами.
– Я не верю ни одному немецкому офицеру, – пробормотал Карпинский.
– Речь идет не только о немецких офицерах, – возразил Клос.