Благим матом поднял на ноги Бьянку, желавшую поваляться чуть подольше. Приодевшись, наведя у меня в комнате минимальный марафет, дамы поспешили прочь из комнаты. Так как я решил взяться за дела сегодня пораньше, мне требовалось принять ванну, одеться, и разобраться с этими треклятыми бумагами. Благо, дальновидный я спрятал готовые документы в стол, избавив себя от ненужной волокиты по поиску готовых материалов.
Мыльно-рыльные процедуры подгоняемые мною служанки завершили крайне быстро. Многие из более взрослых прислужниц, таская воду, косо поглядывали на меня со стороны, тем временем, когда девицы по-младше, растеряв былую серьёзность на оборот, весело улыбаясь стреляли по мне своими молоденькими и хитренькими глазками.
Обмазав и обтерев меня ароматическими маслами, дамы под чутким присмотром всё того же Гвиния, приходившего лишь когда моя задница и достоинство уже были спрятаны в трусы, вновь облачили меня в чёрный костюм. В этот раз старику не понравился плащ со светлой внутренней стороной и туфли со слишком высокой подошвой, так как данная модель, по его словам, предназначалась лишь для дождливых дней и разбитых дорог. Не став спорить позволил тому нарядить меня как старому в голову взбредёт. Омрачать столь хорошо начинающийся день спорами из-за вкусовщины я не собирался. К тому же, на сегодня у меня уже была парочка грандиозных планов, начать исполнять которые я собирался с рынка и закупки всего необходимого.
— Когда господин соизволит принять привезённую из рудника зверолюдку? — стоило мне лишь присесть за стол для завтрака, поинтересовался советник.
— Её в порядок привели, отмыли, одели? — мой вопрос слегка обеспокоил Гвиния. Неприязнь того к Зорфам чувствовался на расстоянии.
— Разумеется, даже зверю в подобном месте следует прибывать в подобающем виде. — Ответил старик.
— Хорошо, тогда можешь привести её, у меня к ней много вопросов.
— Смею отказать вам в данной просьбе. — Удивив меня своей категоричностью, молвил тот. — Банкетная не место для животного, и я бы не хотел портить столь хорошую еду и старания наших поваров запахом и непристойным поведениям животного.
— У тебя какие-то счёты с Зорфами, а, старик? — спросив это понял: прошлый хозяин моего тела хорошо знал, почему Гвиний не любит зверолюдей, вот только сейчас, здесь, перед ним, была совершенно другая личность.
— Четверо моих сыновей отдали жизни, сражаясь с Зорфами. Двое погибли в битве, двое, попав в плен, лишились голов. Все они сражались на одном поле, в одной битве. В тот день наши силы проиграли, и когда враг узнал чьих детей пленил, вместо стандартной процедуры выкупа или обмена военнопленными, лидеры Зорфов прислали мне две головы и записку. В ней говорилось, что виной их смерти стала моя сила и что тёмные чародеи, вроде меня, не имеют право на размножение. — История старика всё слегка разъяснила. Старый, рассудительный, спокойный, он с лёгкостью мог принять практически любую мою прихоть. Будь-то наложницы из бордельных девок или убийство без суда и следствия местного лорда. Но одного, а именно моей связи и вежливости с врагом, по факту отнявшим у него всё — прощать не собирался.
— Хорошо, тогда можешь как-то замаскировать её происхождение и позволить нам поговорить по пути в город. Мне позарез нужно знать кое-какие детали из её рабского прошлого. — Делать это Гвинию совершенно не хотелось, но всё же повторно отказывать своему господину он не стал и согласился. Подождав покуда я доем, схожу в туалет, заберу бумаги и прикажу подать карету, старый хрен, сопровождая везде, где только можно, готовил мне какую-то каверзу. Жопой чуял, не с проста он сегодня такой странный и загадочный.