— Если коротко, то да.
— Ладно-ладно, я всё поняла. Ты вконец меня взбесил!
Фельт, словно разъярённая кошка, бросила гневный взгляд на Маркоса, но тот с равнодушным выражением лица проигнорировал её выпад.
— Хватит уже болтать! Выручай меня скорее! — разнёсся по залу жалобный вопль старика, который до этого помалкивал. — Фельт! Ведь это же я, дед Ром! Помнишь, как мы жили в трущобах? Не понимаю, что тут творится, но ты ведь можешь меня спасти? Помоги! Я не хочу умирать!
Упав на ковёр, старик принялся умолять Фельт самым заискивающим тоном, и даже девчонка потеряла дар речи, глядя на столь унизительное действо. Присутствующие с презрением смотрели на жалкого оборванного бродягу.
— Когда ты попадала в беду, я выручал тебя! Столько раз!.. Отплати же мне добром за добро! Неужели не смилуешься?! Скорее, скорее! Сделай хоть что-нибудь!!!
Старик кричал, брызжа слюной, припоминая свои былые заслуги и моля о пощаде.
Впрочем, этим он не вызывал у окружающих ни сочувствия, ни жалости, скорее наоборот. За несколько минут большая часть публики прониклась к нему отвращением.
— Плохи дела...
Почувствовав в поведении старика угрозу, Райнхард сделал шаг вперёд. Похоже, красноволосый рыцарь понял его истинные намерения и решил действовать.
— Райнхард, не стоит! На твоём месте я бы не лез... — начал было Ал, но его остановила Присцилла. Громко фыркнув, она прикрыла веером зловещую улыбку:
— Ай-ай-ай, Райнхард. Кажется, ты встревожен... Хочешь заткнуть рот старику, пока он не сболтнул лишнего? Какая жуть!
Рыцарь замер, словно пытаясь скрыть досаду от того, что его раскусили, а Присцилла с насмешкой повела плечами, изображая, как она испугалась. Окружающие принялись перешёптываться, поглядывая на униженного арестанта.
— Какое постыдное поведение!
— И ещё заискивает! Немыслимо жалеть такого. Выглядит как наглый вор!
— Даже если он и помогал госпоже Фельт, отпускать такого типа на свободу недопустимо!
Даже рыцари, которые должны были поблагодарить старика за то, что он в своё время защищал кандидатку на престол, начали хмуриться.
— В бедняцких кварталах все такие... Неужели госпожа Фельт выросла там?!
— Даже если в ней течёт королевская кровь, разве сможет она возглавить королевство с таким-то воспитанием?..
— Наверное, стоит подумать ещё раз. Или разрешить ей избираться лишь формально, чтобы количество претенденток соответствовало указанному на Драконьей скрижали.
Недовольство росло, и Райнхард кусал губы от досады. Он упустил шанс и не сумел защитить репутацию своей протеже.
Фельт стояла, немного склонив голову, шум вокруг становился всё громче, и вдруг...
— Заткнитесь, чтоб вы все провалились! Чёртовы идиоты! — раздался звонкий девичий голосок, и все разом замолчали. В зале повисло недоумение.
Присутствующие переглядывались, пытаясь понять, не ослышались ли они, но слова всё ещё звенели в ушах. Девушка решительно шагнула вперёд.
Пожилой великан стоял на коленях, но, чтобы встретиться с ним взглядом, маленькой хрупкой Фельт пришлось посмотреть вверх. Её красные глаза были полны печали.
— Что ты вытворяешь? Ну и позорище! Разве можно так унижаться? Смотреть противно!
Выражение лица старика, на котором ещё недавно была заискивающая улыбка, застыло.
— Послушай, дедушка Ром. Мы, жители трущоб, действительно ничтожные людишки. По правде, вдобавок к жалкой жизни у всех нас скверный характер, у меня тоже. Да и немудрено — ведь трущобы по-настоящему паскудное место. — Помянув недобрым словом родной дом, Фельт вздохнула: — Чего удивляться, это же помойка, где собираются самые жалкие отбросы. Но даже живя в таком гнусном месте, разве не имели мы собственную гордость?! Как бы нас ни презирали, мы не сдавались и не становились на колени!
— Фельт!..
— Будь у меня зеркало под рукой, дедушка Ром, я бы показала, как мерзко ты сейчас выглядишь! Заискивая, скуля и виляя хвостом, молишь пощадить твою жизнь... Но разве можно это назвать жизнью?!
Круш, слушая Фельт, кивнула в знак согласия. Эти слова действительно были созвучны её собственной речи.
— Если ты думаешь, что я спасу тебя ценой собственной свободы, то горько заблуждаешься! — отчеканила Фельт, уперев руки в бока.
Девчонка была готова бросить близкого человека на произвол судьбы, хотя могла бы спасти его одним лишь словом. Для этого требовалось согласиться участвовать в выборах, принять присягу Райнхарда и отдать соответствующий приказ.