— А как же! Думаешь, так легко добыть эту штуку? К тому же, если клиент встретится со мной наедине, с такой хрупкой и беззащитной, и станет сбивать цену, как мне тогда быть? Так дела не делаются!..
— Ну да, хрупкой и беззащитной, — хмыкнул Субару.
На вид Фельт действительно выглядела тщедушно, и, казалось бы, ничего странного в её словах не было. И всё же у того, кто в полной мере испытал на себе её нагловатый характер и привычку действовать нахрапом, слова «хрупкая и беззащитная», вызывали внутренний протест.
Субару вспомнил, как совсем недавно, добывая значок, Фельт бросила его на произвол судьбы, и, преодолевая накатившую злобу, решил прояснить ситуацию.
— Кстати, ты меня совсем не помнишь? — спросил он.
— А мы встречались?.. Я не могу запоминать всех, с кем я пересекалась. Если, конечно, эта встреча не из ряда вон. И вообще, внешность у тебя такая, что глазу зацепиться не за что. Ну, разве что цвет волос и одежда, — сказала Фельт и прыснула со смеху.
Субару даже не знал, что на это ответить. Было не похоже, что она врёт. Да и не привык он к тому, чтобы о его внешнем виде отзывались с таким откровенным пренебрежением.
Вероятно, в этом мире само понятие человеческой порядочности безнадёжно устарело: люди, живущие здесь, запросто забывали о том, что стали свидетелями разбоя с убийством (ну или покушением на него).
Хотя, с другой стороны, была Сателла, бескорыстно спасшая ему жизнь, был дед Ром, к которому, несмотря на грязные воровские делишки, Субару всё же испытывал симпатию. Даже в альтернативном мире все люди разные, и не стоит судить по скверным поступкам отдельных личностей.
— Однако с памятью у тебя большие проблемы, — сказал Субару. — Ну да ладно. Когда должен явиться клиент?
— Что-то мне твой тон не нравится... Я сказала, что закончу работу засветло, и назначила встречу здесь после захода солнца... Так что ждём с минуты на минуту.
Видимо, последняя фраза послужила спусковым крючком для развития сюжета.
Внезапно раздался решительный стук в дверь. Все трое переглянулись.
— Пароль знает? — спросил старик.
— Не-а, я не говорила, — сконфузилась Фельт. Скорее всего, это мой клиент. Пойду посмотрю, — сказала она и чуть ли не вприпрыжку побежала к двери. Похоже, Фельт знала склад деда Рома как свои пять пальцев.
— Мне кажется, или она тебя использует? — спросил Субару старика.
— Ну, мы с ней не чужие. И вообще, далеко не первый день знакомы... Так что мне не в тягость, — сказал добрый дедушка Ром и вытащил откуда-то снизу здоровенную деревянную дубину длиной с бамбуковый меч. Навершие было утыкано шипами: судя по её виду, выжить после удара таким оружием было затруднительно.
Похоже, во всех мирах бейсбольные биты с гвоздями и подобные им орудия весьма популярны. Субару подумал, что такое снаряжение отлично подходит двухметровому амбалу. Если бы к тряпью, которое оставляло открытой волосатую грудь старика, добавить набедренную повязку, образ был бы завершённым.
— От такого питекантропа, как ты, кого угодно в дрожь бросит, — сказал Субару.
— Я смотрю, у тебя что на уме, то и на языке, — ответил дед, печально покачав головой. — Забыл, благодаря кому до сих пор сидишь здесь?
Субару пристыженно опустил глаза:
— Ну, на самом деле я очень благодарен. Конечно, ещё рано говорить о том, что всё позади, но без тебя я бы не справился, это точно, поэтому спасибо.
— Такая болтовня всегда смущала меня до чёртиков, — дед Ром поскрёб свою лысину и глубоко вздохнул. — Благодари себя, потому что сам разыскал это место и решил расстаться со своей вещью. Меня благодарить не за что.
— А вот и нет! Ведь ты с самого начала знал, что у Фельт здесь намечена сделка по поводу значка, верно? Значит, имел все основания прогнать меня взашей, даже не выслушав.
— Гм… — отозвался дед Ром.
— Именно ты дал мне шанс поговорить с Фельт! Ну а то, что я ловко воспользовался шансом, — это уже, конечно, моя заслуга! Только моя! — провозгласил Субару, тыча себе в грудь большим пальцем. Он даже дважды повторил эти слова, чтобы непременно донести до собеседника.
Дед Ром нахмурился и промолчал. Решив, что его заявление сразило старика наповал, Субару даже пожалел, что не повёл себя скромнее.
— Не то чтобы я называл это благодарностью… — вдруг вымолвил дед Ром, пока Субару боролся с неловкостью. — Но уж если кто-то и должен кого-то благодарить, только я тебя, — сказав это, он расплылся в такой улыбке, что лицо его, и так испещрённое морщинами, стало и вовсе похоже на печёное яблоко.