- Спасибо, - улыбнулся Петров. Бойкая молодая официантка поднесла меню, - американо.
- Знай, Сашка - настоящий друг, - добродушно усмехнулся в редкие усы Разенга, - я согласился на это только из-за того, что он очень долго спрашивал.
- Да, знаю. Неудобно как-то, что за меня просили, но я очень хочу стажироваться именно у вас.
- Ты еще в школе, - напомнил Игорь, - да и выпускной год, потом поступать. Тебе учиться надо, а не работать. Тем более, если серьезной необходимости нет.
- Дома все хорошо, - предупредительно кивнул Сенька, поерзав на диванчике, - и я в любом случае хорошо сдам выпускные и поступлю, куда хочу. Просто было бы круто сразу влиться в рабочую атмосферу.
Принесли заказ. Разенга задумчиво воззрился на пирожные.
- А вы многого хотите от жизни, молодой человек, - усмехнулся он, наконец, после размышлений, Петров промолчал. - В какой сфере пробоваться-то хочешь?
- Наверное, это будет слишком нагло. Раньше я хотел попробоваться в журналистике, только сейчас все слегка… Изменилось. Понял, что мне больше нравится работать с темами и повестками дня, разрабатывать направления и проводить коррекцию текста и подачи. Не уверен, что вы на это согласитесь, только… Мне бы очень хотелось поработать помощником выпускающего редактора.
Дядь Игорь немного помолчал.
- Ты знаешь, для своих лет ты слишком старчески мыслишь, - проговорил мужчина, после чего вздохнул, - но я могу понять твое стремление, сам таким был. И мне когда-то тоже дали шанс. Быть может, это возможность для меня отплатить подобным за подобное… Хм. Ладно. Пришли мне что-нибудь почитать из своего. Я посмотрю, оценю и подумаю, что можно сделать, - он шутливо нахмурился, - только смотри. Поблажек от меня не дождешься.
Сенька кивнул с улыбкой.
- Спасибо, дядь Игорь. Большое спасибо.
- Нуууу?.. - нетерпеливо протянул Лук, переминаясь с ноги на ногу.
- Да, ты молодцом, - признал Петров, поморщившись, когда друг хлопнул со всей дури по плечу.
- И ведь какой святой человек, а! Даже несмотря на то, что он увел мою девушку…
- Супермен, - хмуро обрубил Арсений, не желая слушать продолжения, но прекрасно зная, что Сашку это не остановит.
- … Ведь женщина не помеха настоящей мужской дружбе, - пафосно закончил парень, сузив глаза и сунув ладони в карманы брюк, не сбавляя шага, - но ты сам-то понял, во что ввязался?
- Да знаю я, знаю.
- И что, совсем не жалеешь?
- А что мне терять? - Сенька флегматично зевнул, всем видом показывая, что вопрос был риторическим. И что разговаривать на эту тему он больше не имеет желания.
Тексты от Элис смущали. Иногда до такой степени, что приходилось на секунду выдыхать, после глубоко вдыхать сызнова, закрывать глаза. Сенька откидывался назад на стуле, закладывал ладони за голову и долго смотрел в потолок. Все казалось каким-то неправильным, неверным, перепутавшимся. Мысли путались, в груди становилось тяжело. Он заставлял себя снова и снова сосредотачиваться на учебе, работе, делах. Каникулы закончились, и свободного времени почти не осталось. Это было радостно. Чем меньше времени, тем меньше возможности думать о том, о чем думать не хочется. Он стал еще более отстраненным, спокойным, холодным. Сашка временами наседал с дурацкими вопросами: “Где ты витаешь? О чем думаешь?” Петров неопределенно пожимал плечами и говорил, что ему нужно идти. С Лизой и Настей почти не пересекались, сразу после уроков шел на курсы или домой работать. В двенадцать отключался как часы. И так день за днем, лишь на выходных вычитывая тексты. Ноябрь пролетел незаметно, город плотно погряз в белых цветах. Арсений экстерном сдал экзаменационные тесты, заполнил и заверил кучу разных заявлений и справок… И уехал вместе с редактором в Чехию. Он неплохо зарекомендовал себя в роли помощника, настолько, что предложили стажировку на полставки. Когда появилась возможность сделать заграничный репортаж, Петров не сомневался в том, что он действительно хочет этим заняться. Две недели в Праге показались недолгим, но раем: красота мертвого города завораживала. Здесь даже время текло по-другому, не так, как в привычном Нижнем. Сообщения от Элис приходили все так же часто, но он не читал. Лишь однажды написал, что занят. Нужно было время, чтобы привести мысли в порядок, успокоиться, причесать неуемные странные эмоции. Когда пришло время возвращаться, Арсений точно знал: он изменился. Но еще не до конца понимал, как именно.
“Анна кусала губы и плакала. Она молча утирала слезы и не позволяла себе ничего более. Даже в одиночестве она не разрешала себе плакать громко”.
Внезапно обнаружилось, что волосы действительно порядком отросли. Пришлось покопаться по полочкам в ванной, чтобы найти мамину резинку для волос. Конечно, охов и вздохов по поводу того, что ему надо стричься, было немало, но Сеньке было все не до этого. Поэтому он просто собрал светлые пряди в хвост, что взялось, да так и оставил, чтобы в глаза не лезло. В школе это произвело фурор. Да и сам Петров после поездки будто стал выглядеть для одноклассников, а особенно для одноклассниц, совсем по-другому. Излишнее внимание надоедало, поэтому парень старательно ныкался по углам, устало делая вид, что сильно занят чтением конспекта на переменах. В конце концов, раскручивать на разговоры его надоело, поэтому жить стало спокойнее.
- Прости, пожалуйста. Я так не хочу надоедать тебе. Прости. Я просто… У меня не осталось средств связи с тобой, я боюсь даже отправить смс. Прости. Просто… Скажи, что ты в порядке. Я волнуюсь. Если я в конце напишу “твоя Элис”, это будет слишком пафосно?.. Это сводит меня с ума. Прости.
Декабрь выдался морозный. Дома уже пахло мандаринами и попеременно то здесь, то там появлялась мишура: мама заботливо украшала полки с книгами и окна. Сенька особого прока в этом не видел, но по мере возможности помогал. Новый год приближался семимильными шагами вместе с полугодовыми экзаменами. Девчонки в классе радовались предстоящему празднику, парни печалились по скорым тестам, Петров же смотрел на всю суматоху безразлично. За результаты своих тестов он был спокоен, а сам Новый год его не особо волновал. Немного оживляло обстановку лишь то, что на каникулы был шанс вместе с редакцией поехать в Москву делать репортаж. Сашка завистливо вздыхал, хлопал друга по плечу и закатывал глаза, сетуя на то, что его-то в Москву точно не возьмут, не заслужил.
- Чего это не заслужил?
- Да я уже знаю, что получу за тесты. Как пить дать дома запрут, - Лук выдыхал дым в морозный воздух и морщился от щекотавшего нос холода, - и даже с Женечкой не дадут увидеться. Мир несправедлив к таким красавцам, как я.
Арсений пожимал плечами, предпочитая не напоминать о том, что каждый сам кузнец своего счастья. В конце концов, выбрать вариант плохо написать контрольные тоже означает сделать выбор.
- А ты-то как?
- М?
- Ну, ты ж после Настьки ни с кем не того…
Петров морщился и отворачивался, явно давая понять, что не хочет об этом разговаривать. Лук цокал языком и отставал. Он знал, что пытаться что-то выбить из друга в таком состоянии все равно бесполезно.
- Тебе нужно жить реальной жизнью, Элис. Я все так же буду работать с твоими текстами, но тебе нужно перестать так зависеть от этого.
- Но я…
- Прекрати. Полюби кого-нибудь реального. Я не верю, что рядом с тобой никого нет.
- Так ты…
- Конечно, знал. Ты же не думала, что я настолько глуп, чтоб не заметить?
- Нет, конечно, нет.
- Тогда прекрати. Не заставляй меня сделать это самостоятельно.
- Но…
- Спокойной ночи, Элис. Будь счастлива.