Сехун смотрит на отъехавший транспорт, а затем оборачивается к Ифаню.
— Теперь стоит перейти к делу, командор Ву. Продолжим разговор в машине.
Развернувшись, О направляется в машину. Приходя в себя, Ифань направляется следом.
Минуя командора, Пак забирается в угнанную машину террористов, так же заводя двигатель.
Комментарий к IX. Double Trouble * Аносми́я — потеря обоняния.
Посттравматическая аносмия, как правило, не поддается лечению; только у 10% больных отмечают полное или частичное восстановление обоняния.
====== X. Tell me about… ======
— Честно говоря, вы выглядите слишком молодо для генерала.
Ифань устало взглянул на Сехуна, вызывая у него в ответ усмешку.
— Внешность обманчива, командор. На деле мне 43.
С трудом не закашлявшись, Ву предпочел перевести тему.
— Так всё-таки с чем связан ваш маскарад?
— У нас были подозрения, что кто-то передает информацию о наших планах вражеской стороне. Именно поэтому все наши действия длительное время не приносили результата. Сознаюсь, идея с шоу пришла спонтанно, и я довольно скептически отнесся к ней. Но задумка была такова, чтобы убедить наших врагов, что у нас много свободного времени, раз мы занимаемся чем-то подобным — Сехун усмехнулся, — Мы долго отбирали подходящую кандидатуру, но в итоге выбрали Хуана, ибо этот мальчишка слишком упрямый и к своей цели идет напролом с упорством барана. Остальное было делом техники. Устроить ему небольшой скандал и уговорить директора компании нам помочь. Но, надеюсь, об этом вы ему не расскажите. Ему это знание пользы не принесет.
— Выходит, никакого шоу на деле нет?
— Почему же, в конце концов, по нашей милости его репутация оказалась подорвана, и нам следует ему её восстановить. Так что шоу будет, хотя возможно не совсем таким, как он ожидает. Но вернемся к нашим планам. Мы нарочно забросили удочку террористам о нашей миссии сопровождения. Вы же в курсе, что они стараются избавляться от наших медиков, чтобы оставить нас без врачебной поддержки, поэтому было ожидаемо, что они решатся напасть.
— Минуту, получается, указания взять с собой Хуана было для того, чтобы он попал в плен?
— Нам нужно было выследить их логово, командор. А Хуан, что поделать, сидеть на одном месте долго не может, поэтому было очевидно, что он выйдет из машины. То же, что адаррхсцы купятся на омегу, тоже можно было предсказать. В его обмундировании был жучек, по которому мы и отслеживали ваше перемещение. Мы бы в любом случае вас вызволили, но вы нас опередили, — О тихо засмеялся, — Предугадать то, что вы решитесь на побег, было трудно.
Ифань смутился.
— Изначально это была инициатива Хуана.
— Вот как, а мальчишка и, правда, не промах. Нам бы такие пригодились. Был бы у нас уже третьим омегой на счету.
— Третьим?
— Ну, первый — Лу Хань, мой супруг, он наш снайпер и разведчик, поэтому мы отправили его к вам в лагерь следить за происходящим. А второй — Бён, хотя он можно сказать скорее изредка помогает. Он действительно журналист, но к тому же не плохой хакер.
Ву нахмурился, понимая, что у него под носом проворачивался целый заговор о котором он ни сном ни духом.
— Могу я узнать, почему меня не поставили обо всем этом в известность?
— Не обижайтесь, командор, но до тех пор, пока мы не нашли того, кто сливает информацию, мы решили не распространяться о данной миссии.
— Хотите сказать, вы подозревали меня? И что изменилось сейчас?
— Мы уже нашли причину всех бед. Это кстати был ваш помощник Юн. В данный момент он под арестом. Нам же с вами стоит допросить взятых в плен террористов.
— Вы уже взяли их базу?
— Мы же следили за вами, поэтому, узнав ваше местоположение, отправили группу для слежения. Сам же штурм планировали за час до рассвета. Хотя поднятая вами суматоха ввела нас в замешательство. Когда вы покинули их базу, чтобы не терять время, мы объявили о незамедлительном начале операции. К данному моменту всё уже должно быть завершено. Так что, дело за малым. Скоро вся их банда будет ликвидирована, а главы окажутся под арестом.
Ифань, кивнув, отвернулся к окну.
*
После возвращения в лагерь, Бён сопроводил Хуана в лазарет. Хотя ранений у него не было — пара ссадин, царапин и синяков не в счет, Бекхён настаивал оставить парня под бдительным присмотром Чжана.
Тао не стал возмущаться или негодовать — он слишком устал после всего произошедшего, чувствуя себя абсолютно выжатым и обессиленным.
Увидев военных и осознав, что угроза их жизням позади, Тао не выдержал и на эмоциях расплакался от облегчения. Но сразу укорил себя в этой слабости, потому что в таком виде ему не хотелось представать ни перед Ву, ни перед остальными. Поэтому, подавив собственные чувства, парень поспешил удалиться. Он думал, что смог совладать с самим собой и взять себя в руки, но оставшись в одиночестве за закрытой дверью лазарета, Хуан окончательно отошел от шока и воспоминания одно за другим ворвались в память, с опозданием принося полную картину случившегося. Осмысление близости смерти и возможного жестокого изнасилования, воспоминания о мертвых телах залитых кровью, а главное то, что он убил (!) человека и не одного, а нескольких, обрушились на него, потрясая и припечатывая, точно придавливая монолитной плитой. С начала съемок Тао понимал, как ему казалось, серьезность происходящего, но столкнувшись с жестокой реальностью, в полной мере почувствовал, что к такому он не был готов, просто потому, что к этому невозможно подготовиться. За мгновение спокойствие покинуло его, и омега зарыдал, давясь слезами. Вошедший на шум Исин, увидев состояние парня, поспешил к нему, желая узнать, что случилось и что у него болит, но всё что он получил в ответ, это сбивчивое: «Я убил их. Я убил этих людей!». Находясь в истерике, Хуан не обратил внимания, как врач поспешил в кабинет и вскоре вернулся с дозой успокоительного. До того момента, как препарат подействовал, Чжан приобнял актера, поглаживая по спине, утешая и успокаивая.
Когда лекарство подействовало и Тао, вымотавшись, погрузился в крепкий сон, Исин поправил ему одеяло и вернулся к собственным делам.
Через пару часов в лазарет заглянул Ифань, спросить о состоянии Хуана, а заодно дать другу обработать собственные ссадины и синяки. После слов переживающего за парня врача о нервном срыве из-за стресса и волнений, Ву погрузился в собственные размышления. Видя, что его рассказ встревожил командора, хотя мужчина старался не показывать это, Чжан предложил Ифаню заглянуть к Тао, но альфа отказался и поспешил уйти.
*
Впервые Тао врывается в кабинет командора без стука. Взвинченный, с торчащими ото сна волосами и абы как наспех надетой одежде. Ифань поднимает полный неодобрения взгляд от папки в руках, но Хуана это не волнует. Подлетев к столу, омега ударяет ладонями по поверхности, сердито выкрикивая:
— Какого чёрта?! Как это понимать?!
Опустив папку, мужчина откинулся на спинку, отстраняясь от разгневанного парня и, сложив руки на груди, спокойным тоном спросил:
— Что именно?
— Ты выдворяешь меня из лагеря! Я только проснулся, а у моей кровати уже сумки с собранными вещами! Доктор Чжан сказал, что мне уже даже купили билет на вечерний рейс!
— И что тебя не устраивает? Ваше шоу завершено, смысла находиться здесь у тебя больше нет. Так что, удачного полета!
— Но ты сам сказал мне, что я нравлюсь тебе, а теперь избавляешься от меня, даже не поговорив со мной об этом!
— Я не собираюсь забирать свои слова, но это ничего не меняет. Ты вернешься в столицу, возобновишь свои съемки. А я продолжу воевать. Каждый займется своим собственным делом и только. Как говориться, нам не по пути. Теперь наши дороги просто разойдутся.