Задохнувшись от возмущения, Хуан поспешил следом, так как командор продолжал вышагивать чеканя шаг так, точно не за ним сломя голову несся взмыленный парень.
— Да как вы смеете! То, что вы глава лагеря, не дает вам право так относиться к подчиненным! Это же… Это дедовщина какая-то!
Альфа резко застыл, остановившись. Бежавший следом омега, не успев затормозить, налетел на него, но Ифаня похоже это совершенно не заботило. Развернувшись на каблуках, он смерил Тао ледяным взглядом, отчего Хуан покрылся мурашками.
— Твое счастье, что сегодня первый день. В последующем, за любые пререкания и попытки оспорить приказ будь готов нести наказание!
Жалобно вздернув брови, актер испугано выдохнул.
— Я же вам ничего не сделал. За что вы меня так ненавидите? Вы же вообще видите меня впервые!
Зло сощурившись, командор наклонился к самому лицу омеги, заставив его прогнуться назад.
— Ты — омега. Ненавижу омег! И уж тем более вам не место в армии! Плаксивые сосунки!
— Ну, знаете ли! — чувствуя, как внутри все начинает закипать, Хуан сжал руки в кулаки, — Это уже перебор! Не смейте смотреть на омег с высока! Я вам докажу, что вы ошибаетесь!
Ядовито усмехнувшись, Ву отстранился, выпрямляясь.
— Попробуй. Посмотрим, что из этого выйдет. Но не думай, что твоя жизнь будет здесь легкой и спокойной. Уверен, ещё до конца недели ты в слезах свалишь из лагеря!
— Вот и посмотрим! Ещё до конца недели я заставлю вас забрать ваши слова обратно!
Ифань вновь сощурился, буравя Тао своим пронзительным убийственным взглядом, от которого внутри все сворачивалось в комок. Ожидая, какую ещё гадость ему скажет или сделает этот контуженый вояка, омега непроизвольно слегка втянул голову в плечи, но Ву внезапно развернулся в сторону, рявкнув:
— Лейтенант Ким!
Чонин появился перед командором, точно выскочив из-под земли.
— Да, командор Ву!
— Проводи рядового Хуана в общие казармы и выдели ему койку.
— Так точно, но он же…
— Без возражений!
Ким проглотил язык, потому что взгляд начальства недобро потемнел. Поражая Тао стремительностью переходов настроения, Ифань повернулся к нему, улыбнувшись. Но что это была за улыбка! От нее вся кровь холодела, а несчастный омега чувствовал себя связанным кроликом, на обеденном блюде у трехметрового питона.
— Раз уж наш бравый омега так рвался в военный лагерь, пусть уж он вкусит все прелести армейской жизни!
Мысленно помолившись за эти пару секунд всем известным ему богам и попрощавшись с родными и близкими, Хуан готов был пасть ниц, умоляя о помиловании. Но командор видно сказал всё, что хотел, и вновь крутанувшись на каблуках, зашагал прочь.
Сделав на нетвердых ногах пару шагов к ближайшей стене, Тао всем телом привалился к её поверхности, опасаясь, что дрожащие ноги его подведут, и он грохнется прямо на землю.
Наблюдавший за ним Ким внезапно весело рассмеялся.
— Ну, что я говорил! Держись, Хуан. Теперь тебе можно только пожелать удачи!
Глядя на широкую белоснежную улыбку, контрастирующую со смуглой кожей, омега досадливо проворчал:
— И чему ты так радуешься?
Чонин небрежно пожал плечами.
— Думаю, это будет весело и интересно! Сможете вы снять своё шоу или командор сумеет выдворить вас из лагеря.
Вздохнув, Тао закатил глаза. Похоже, в этом лагере контуженый не только командир.
Немного переведя дыхание, отстраняясь от стены, Хуан бросил задумчивый взгляд в сторону, куда удалился Ву. На самом деле, сейчас его не столько беспокоили угрозы Ифаня, сколько одна случайная мысль: «Он так ненавидит всех омег или просто не заметил?».
— Ты уже хочешь уехать?
Возвращаясь в реальность, Тао угрюмо взглянул на лейтенанта, поглядывавшего на него с интересом, и упрямо выдал:
— Не дождетесь! Я вам докажу, что омеги тоже не пальцем деланы!
Чонин хмыкнул, пожимая плечами.
— Дело твоё, так будет только интересней. Ну, идем в казармы. Будешь обживаться! Тебе завтра точно потребуется очень много сил. Уверен, что командор уже что-нибудь для тебя готовит. Но если что, я болею за тебя!
Слушая смех Кима, Хуан беззвучно тяжело вздохнул, направляясь следом за ним.
Несмотря на свои слова, уверенности, что он сможет продержаться этот месяц, да и хотя бы злополучную неделю, у него не было. Но сдаться и отступить — точно не его вариант!
====== III. You’re in the army now! ======
Солдаты приняли Тао крайне радушно, подробно ему всё рассказывая и показывая. Знакомя с распорядком дня, более детально поясняя, где и что можно найти в случае необходимости. Стараясь проявлять дружелюбие, Хуан всё-таки не смог до конца подавить внутреннее напряжение. Кто знает, может сейчас такие дружелюбные альфы с наступлением ночи превратятся в опасных хищников и кинутся на него всей толпой. А отбиться от кучи альф одному омеге при всем желании нереально.
За подобным беспокойством Тао даже не сразу замечает Чанёля и Сехуна, снимающих его за налаживанием контакта с сослуживцами. Отсняв достаточно материала, Пак опускает камеру, а Хуан, извиняясь перед солдатами, подходит к журналистам.
— Вы тоже будете здесь жить?
— Да, наша койка как раз рядом с твоей! — Сехун вновь включил режим птицы-говоруна, — Чанёль внизу, а я наверху, как и ты! Будем по вечерам разговаривать!
О мечтательно закатил глаза, а Тао внутренне содрогнулся от таких перспектив и с толикой облегчения выдохнул:
— Ну, я поменялся с другим парнем, так что спать буду на нижнем ярусе. Поэтому видно не судьба.
Радужноволосый сложил брови домиком и повернулся к Паку, жалобно проблеяв:
— Чанёль-хён…
Старший альфа усмехнулся.
— Не-а. И вспомни, наконец, что мы здесь по работе, а не на отдыхе! Мне будет проще его снимать, если не придется скакать между ярусами кровати.
Сехун сокрушенно вздохнул, но смиренно кивнул. Задумавшись, Тао обратился к Паку:
— Вы теперь за мной везде ходить собираетесь?
— В общем, да. Можете считать, я буду вашей тенью, — видя как Хуан нервно улыбнулся и сглотнул, Чанёль засмеялся, — Хотя всё в пределах разумного, разумеется.
Подумав, что лохмач Пак, возможно, не такой уж плохой фрик, Тао искренне улыбнулся.
— Спасибо.
Склонив голову в шутливом поклоне, Чан произнес:
— Не за что. И раз уж у нас есть свободное время, предлагаю самостоятельно осмотреться и снять пару моментов на местности.
Омега согласно кивнул, вместе с О и Паком направляясь к выходу. На улице их перехватил Чонин, заявивший, что его приставили к ним в качестве помощника. Узнав цель их похода, Ким взялся им всё показывать и рассказывать, уже более подробно и детально, а не общими словами — как это делал Ву.
Заодно Чонин познакомил их с некоторым персоналом. В лазарете, поливая фиалки на подоконнике, их встретил врач — бета Чжан Исин. В стенах столовой хозяйничал суровый альфа До Кенсу. На подхвате у него, вопреки заявлениям командора: «В армии омегам не место!», был омега Лу Хань, на огромных глазах которого залип Сехун.
Чанёль, при виде впавшего в ступор О, с ухмылкой выдал фразу: «Ну, всё! Мы его потеряли!», а Тао облегченно выдохнул, потому что появился шанс, что донимать мальчик-радуга будет не его.
Далее Чонин проводил его к начальнику склада майору Ким Чунмёну, где Хуан получил форму и обувь, которую теперь изо дня в день должен был носить.
В завершении дня Тао сидел за столом вместе с «сослуживцами». Пусть было заметно, что они хотели проявить к омеге больше внимания и заботы, мрачный взгляд командора, буравящий их стол, служил веским аргументом для тишины, покоя и целомудрия.
Лёжа на постели после отбоя, омега сжимал край одеяла, нервно прислушиваясь к тишине, но уставшие солдаты не тревожили его, то ли из-за собственного благоразумия, то ли из-за молчаливых угроз Ву.
Постепенно успокоившись, Тао решил для себя, что сделает всё возможное, чтобы доказать командору, что он напрасно недооценивает его и остальных омег. К тому же Хуан не забывал, что от того, как пройдут съемки реалити-шоу зависит будущее его карьеры. Единственное, что тревожило парня, это отсутствие человека, с которым он может посоветоваться или у которого сможет попросить помощи. Вокруг него были только альфы, а с ними советоваться или секретничать не стоит. Чжан явно был сам по себе, себе на уме, поэтому его в качестве собеседника Тао даже не рассматривал. До и Лу так же не выглядели достойными советчиками, а Бён, разместившийся в отдельном домике, где как раз жили повара и врач, всё так же казался Хуану слишком странным и, за всё время после их прибытия, Тао его больше не видел.