— Блин, Злюфа, сколько можно! Я ж тебе слово дал! — возмутился я.
— Да, да, извини. Нервы…
Злюфа хотел еще что-то сказать, но в этот момент кабинетная дверь широко распахнулась, и появившаяся на пороге секретарша торжественно объявила, что инспектор третьего ранга господин Брифа Стред готов принять господ Злюфу Крафтана и Олега Варламова.
Запустив посетителей в кабинет, трунга аккуратно прикрыла дверь и вернулась за стол.
Апартаменты Брифы Стреда оказались в разы больше скромного кабинета Злюфы. Огромная комната отлично освещалась тремя большими окнами, тянущимися вдоль длинной стены. Плотные темно-синие занавески на всех трех окнах были до конца раздвинуты и зафиксированы у краев специальными держателями. Пластиковые пол, стены и потолок отличались только цветом, фиолетовый пластик пола гармонично переходил в синий пластик стен, который, в свою очередь, на стыке с потолком разбавлялся до небесной голубизны.
У дальней стены громоздился черный пластиковый стол, за которым в черном кожаном кресле важно восседал хозяин кабинета. От стола Брифы Стреда почти до самой двери жабьим языком выстреливала лента стеклянного совещательного стола, по обе стороны которого тянулись ряды пластиковых стульев.
Инспектором третьей ступени оказался, разумеется, тоже трунг. При нашем появлении в кабинете, он лишь высокомерно кивнул, даже не обозначив попытки подняться из-за стола.
Неприятным сюрпризом для меня стало потрясающее внешнее сходство Брифы со Злюфой. Несмотря на две недели пребывания здесь, все трунги до сих пор оставались для меня на одно лицо. А у этих двоих, как на зло, идеально совпал тон темно-синей, присыпанной прозрачной чешуей, кожи, оказались одинаковыми рост, ширина плеч и длинна хвоста. Даже цвет гребня и когтей у трунгов был один в один — сиреневый. Если б не одежда, точно запутался бы кто из них кто. К счастью, инспектор был облачен в длинную до пят багровую мантию, спутать которую с сиреневым костюмом Злюфы было невозможно.
— Берите кресла, садитесь, — распорядился хозяин кабинета, буравя меня тяжелым взглядом и, не дождавшись, когда мы рассядемся, тут же спросил Злюфу: — Это, значит, и есть твой парень для замены?
— Он и есть, — эхом откликнулся вдруг заробевший хозяин ресторана. — Извиняюсь за вынужденное опоздание. В парке…
— Нападение рейзеров, слышал, — перебил Брифа. — И вы в самый замес угодили?
— Прибыли пораньше. Спустились в парк погулять…
— Погуляли, — хмыкнул инспектор. — А чего он у тебя в крови весь? Рейзер цапанул?.. Да не стой ты над душой, сядь уже на стул!
Злюфа сел рядом со мной.
— Нет, Олег невредим. Это не его кровь. Если б он был ранен, нас бы из карантина не выпустили.
— Ну да, ну да.
— Олег выразил желание заменить…
— Почему человек? — неприязненно поморщился Брифа. — Твой сынуля трунг, и заменяющий тоже должен быть трунгом. Это ж очевидно. А ты мне кого привел? У человека нет ни когтей, ни зубов приличных, не говоря уж об отсутствии незаменимого в ближнем бою хвоста. Из трунга жало выйдет сильнее, выносливее и смертоноснее, чем из человека — это доказанный факт. Да и по характеристикам он твоему парню заметно уступает.
— Не так уж и заметно. У Олега двадцать третий уровень развития. А у моего сына — двадцать шестой.
— Он у твоего оболтуса последние два года двадцать шестой! — хлопнул ладонью по столешнице Брифа. — Специально пацану характеристики качать запрещаешь. Я таких, как ты, папашек хитро-мудрых насквозь вижу! Вот вы у меня уже где со своими заменами!
— У нас все по закону.
— По закону, трунга должен заменять трунг! А раз ты привел…
— Уважаемый Брифа, я специально сегодня консультировался в вашем юридическом ведомстве на сорок третьем этаже, — не позволив инспектору произнести роковые слова отказа, затараторил в свое оправдание Злюфа. — И мне там сказали, что замена трунга человеком разрешена седьмой поправкой к третьему дополнению закона об обязательном призыве…
— Грамотные все стали, — фыркнул инспектор, мигом утратив боевитый настрой. — Квитанцию об оплате пошлины принес?
— Да, да, конечно, разумеется, я все в срок оплатил…
— Давай ее сюда.
Злюфа бережно извлек из кармана аккуратно свернутый белый листок и, робко приблизившись, положил на стол перед инспектором. Брифа, даже не удостоив просителя взглядом, цапнул бумажку и, не глядя, сунул в верхний ящик стола. Все это время он, не отрываясь, буравил меня тяжелым взглядом и, наконец, созрев для беседы, обратился ко мне напрямую: