Флобер находил финал «Завоевания Плассана» прекрасным. Критика в немногочисленных отзывах, посвященных роману, говорила о мелодраматизме развязки. Вряд ли этот упрек справедлив.
Финал интересно задуман и мастерски выполнен. Жестокая развязка романа как будто несет в себе элемент случайности. Действительно, могла и не состояться импровизация Антуана Маккара — его мгновенный сговор с аббатом Фенилем и больничным служителем о том, чтобы выпустить Муре, который был очень беспокоен, звал Марту и грозился поджечь свой дом («Это было бы забавно, — бормотал Маккар, представляя себе возвращение Муре домой. — Он уж там навел бы порядочек»). А Муре мог и не добраться до города, мог и не поджечь дом. Однако четко мотивированная необходимость, неизбежность именно жестокого конца отменяет впечатление его случайности. Развязка — пылающий дом, где гибнут мучители Муре и он сам, — выразила степень напряжения сложившихся в романе коллизий.
Трагедийная развязка в «Завоевании Плассана» наметилась давно. Еще в ту пору, когда только очерчены были характеристики аббата Фожа, и его матери, и цепких Трушей; когда приобрел определенность образ Марты в новом ее бытии; когда Муре, не в силах остановить крушение жизни, впадал в тоску и отчаяние. Трагедийная развязка назревала неотвратимо. Трудно было предугадать, какие формы она может принять. События могли разрешиться и другим образом, чем тот, что избран в романе, но непременно драматично. Создавшиеся ситуации не оставили никакого основания предполагать смягчение конфликтов. К жестокому финалу вела логика всех чувств и отношений, соединяющих или разъединяющих персонажей. Одним ударом этот финал разрубил сложные переплетения многих линий в романе.
Линия, соединяющая аббата Фожа и Фелисите Ругон, касается тайных и острых моментов «политической истории» Плассана. Свое покровительство аббату Фелисите объяснила так: «Я помогала вам не ради ваших прекрасных глаз, а чтобы сделать приятное нашим парижским друзьям. Меня просили быть вашим кормчим, и я была им». Под воздействием Фожа и Фелисите город избрал депутатом бонапартиста. Точнее, человека, который готов быть бонапартистом, так же, как в других условиях стал бы легитимистом, орлеанистом и т. п. Через несколько лет после государственного переворота Империя в результате выборов еще раз получила Плассан — послушный, не фрондирующий, не играющий в оппозицию… Крупная услуга требовала и соответственного вознаграждения. Вот в этой именно сфере и могли столкнуться интересы Фожа и Фелисите — сообщников, которые в любое мгновение готовы были превратиться в противников. «Чутьем ловкой женщины» Фелисите почувствовала, что Фожа «злоупотребляет своей победой».
«Мой муж завоевал Плассан раньше вас, и Плассан останется нашим», — объявила аббату Фелисите. — «Я не потерплю, чтобы вы разыгрывали хозяина у меня в доме». Теперь, когда город голосовал «как требовалось», Пьер Ругон и один мог бы удержать его «на правильном пути… надо было вытеснить аббата и затем воспользоваться его успехом». Но Фожа не из тех фигур, которые можно вытеснить. Неизвестно, в каких формах совершалось бы это вытеснение, поскольку гибель аббата избавила Ругонов от необходимости применять средства, послужившие им еще в «Карьере Ругонов». Но, несомненно, соперничество между ними за успех обещало быть жестоким, в чем убеждает темное прошлое этих людей, их индивидуальные моральные возможности: мещанка когда-то без затруднений переступила через кровь, коль скоро это вело ее к богатству и почетному положению г, городе; священник покушался на жизнь своего собрата, пытался его задушить — вряд ли на почве религиозных споров. Драматичная развязка романа подвела черту под коллизией Фожа — Фелисите и освободила для Ругонов все поле действия, на котором они и впредь будут выступать как надежнейший оплот Империи,