- Ох, извини. Дай мне пять минут, я все уточню и скину тебе сообщение, – как можно более уверенно пробормотала Дани. Ей все равно нужно было это сделать, она просто забыла… С кем не бывает?.. Наверное, с тем, кто не сходит с ума по жующему свои обожаемые спагетти за стенкой мужчине и не испытывает к другому близкому мужчине что-то, кроме дружеских чувств. Она так запуталась…
Преувеличенно бодрое «Окей!» раздалось на другом конце провода, и Дани поспешила добавить, что-нибудь еще к своей явно мало убедительной речи.
- Мама очень обрадовалась тому, что Алексис останется у нее на несколько недель и, возможно, Мингус решит посетить своего отца на съемках. Так что весь твой дом будет в нашем распоряжении, как минимум, неделю.
- Я люблю твоих детей, но не буду скрывать, что это отличные новости. И даже упоминание Ридуса не испортит мне теперь настроения. Скучаю и жду тебя, малышка. Позаботься там, пожалуйста, о себе, – ненавязчиво напомнил он ей о ее положении и, пожелав спокойной ночи, отключился.
Дура… какая же она все-таки дура! Ее ждет и любит замечательный человек, а она?
- Дани, – осторожно постучался в дверь Мингус, привлекая к себе внимание и отвлекая ее от самобичевания.
- Одну минуту, малыш.
Стоило только Даниеле выйти из своего временного заточения, как Мингус оглушил ее своими новостями, а ведь ее не было всего каких-то десять минут. За которые успела позвонить Хелена и выразить обоим Ридусам свое «фи» из-за нежелания сына проводить с ней время, и обвинила она в этом Нормана. Оказывается, это он давил на сына и настраивал его против матери. Но Дани было трудно понять недовольство Кристенсен, которая, при всей этой браваде, все равно умудрилась, оставив Мингуса, упорхнуть на какое-то светское мероприятие. Интересно, кто был виноват в этом?
После жалобы на любимую, но иногда достающую его мать, Мингус перешел к хорошим новостям: Кейти написала ему сообщение. Но делиться его содержанием мальчишка не стал, объяснив это тем, что это слишком личное, чем вызвал у взрослых плохо скрываемые улыбки на лицах.
Заметив по Норману, что он уже немного утомился от сегодняшнего дня и от энергии сына, хлещущей через край даже в такое позднее время, Дани отправила Мингуса в его комнату. Куда он, пусть хоть и с неохотой, но все-таки удалился, кивая им на прощание и даже удостаивая Даниелу поцелуем в щеку. Шепотом, перед тем как скрыться за своей дверью, он попросил ее прислушаться ко всему, что скажет отец, и обдумать все несколько раз, прежде чем снова отталкивать его.
- Мне кажется, или ты еле держишься? – вернулась Дани к расслабленно раскинувшемуся на диване Норману, возвращая его в реальность и вырывая из полудремы. – Иди в спальню. Я постелю себе в гостевой комнате.
- Нет! Спальня – твоя! – тяжело поднялся на ноги Норман и замутненным взором обвел стоящую напротив Дани. – Я же обещал быть джентльменом, – устало напомнил он и, развернувшись, шагнул в направлении комнаты для гостей, расположенной на втором этаже.
- Спокойной ночи! – бросила ему вдогонку Даниела, слишком быстро отворачиваясь и возвращаясь на кухню, чтобы закончить с так и не начатой уборкой.
- Спокойной, – отозвался позади нее Норман, к которому она уже не повернулась, сделав вид, что увлечена мытьем тарелок.
Зря она, кажется, рассчитывала, что в эти выходные сможет отдохнуть от домашних хлопот, которые вроде бы и приносили ей удовольствие, но иногда и она нуждалась в небольшом перерыве. Перемыв всю посуду и расставив ее по местам, Дани, выключив везде свет, захватила с дивана свою сумку и в темноте двинулась в сторону спальни. Дорогу до нее она знала наизусть, долгие годы у нее были на то, чтобы выучить этот путь. А теперь еще более долгие годы понадобятся на то, чтобы забыть. Жаль, что забыть абсолютно все, связанное с Ридусом-старшим, у нее все равно не получится. Алексис и Мингус в каждом взгляде, в каждой мелочи напоминали любящего их отца. От этого ей уже не скрыться.
Наскоро приняв душ, Дани перестелила постельное белье и отыскала в комоде одну из оставленных здесь сорочек. И то, что выбрала она одну из самых обожаемых Норманом, было чистой случайностью… Ведь все равно он ее на ней ни сегодня, ни в другой день больше не увидит.
Уже устроившись под одеялом, Дани отыскала на прикроватном столике телефон и, еле попадая от усталости по кнопкам, отправила Хосе сообщение с пожеланием прекрасных снов. В ответ через минуту она получила его селфи в постели, где он посылал ей воздушный поцелуй и игриво подмигивал. Зачем она ему?
Зачем она вообще кому-то из них нужна? В ней нет ничего особенного. Ничего, что отличало бы ее от множества бегающих за Ридусом девушек. Ничего, что вдруг смогло привлечь к ней Хосе, словно потерявшего от нее, такой никакой, голову. Она никогда не считала себя красавицей и не понимала, почему эти двое мужчин до сих пор не отказались от нее. Откуда у них столько терпения?
Всхлипнув и утерев катящиеся по щекам слезы, Дани зажмурилась, пытаясь перестать убиваться о том, что уже поздно возвращаться в жизнь Нормана, и о том, что оставаться в жизни Хосе слишком болезненно. Погладив свой еще плоский живот, она улыбнулась: нельзя горевать и печалиться всю беременность, ведь ребенок всегда чувствует настроение своей матери и ему не нужно переживать ту тоску, что обуревает ее. И она сделает все, чтобы этот малыш рос в счастливой семье! Но, черт…
Тяжелые шаги немного косолапящего Ридуса-старшего раздались в опасной близости от ее кровати. Он замер на секунду, что-то обдумывая, но, видимо, решил, что Даниела уже спит, и осторожно забрался к ней под одеяло. Прислонившись к ее напряженной спине и обвив своими огромными и сильными руками, Норман уткнулся носом ей в шею и умиротворенно засопел, вынуждая покрыться мурашками все ее тело.
- Не могу спать без тебя, – тихо-тихо пробормотал он и еще крепче прижал не сдержавшую отчаянного писка Дани к себе.
========== Часть 70 ==========
Но я хочу, чтобы счастливы были все, кого я люблю. Это я знаю. Я хочу, чтобы все мы были счастливы и перестали убегать. Перестали притворяться, что мы какие-то не такие, как есть на самом деле.
Лорел Гамильтон «Пляска смерти»
Она не знала, когда именно ей удалось не просто закрыть глаза, а погрузиться в хоть какое-то подобие сна, но проснулась Дани, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Разомкнув тяжелые от неудавшегося сна и отдыха веки, она осмотрелась в темной комнате, заметив едва различимый силуэт Нормана, сидящего в кресле напротив кровати.
- Ты что там делаешь? – потерла Дани глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на слегка дернувшемся, при звуках ее голоса, мужчине.
- Прости. Не хотел тебя будить, – хрипло ответил Норман, потягиваясь, и разминая затекшие от долгого сидения на одном месте конечности.
Дани приподнялась на локтях и, поправив подушку, приняла сидячее положение, продолжая созерцать притихшего в углу Ридуса.
- Все в порядке. Но ты не ответил на вопрос. Что ты делаешь? Почему не спишь? Я что, снова пиналась?
- Если бы! – коротко хохотнул Норман. – Уж к этому я привык. Справился бы как-нибудь… Моя удача, что способы противостоять тебе в этом я знаю очень хорошо.
- Норман… – нетерпеливо оборвала его Даниела, умеющая даже в полной темноте выглядеть сурово, когда ей этого хотелось.
- Я проснулся час назад из-за пришедшего на твой телефон сообщения, – пустился он в объяснения, нервно теребя пальцы. – И не смотри на меня так! Я не читал. Решил встать попить, а вернувшись, просто не смог заставить себя закрыть глаза и потерять с трудом отвоеванное рядом с тобой время на бесполезный сон.
Этот ответ Даниелу вполне устроил, хотя видеть своего мужчину таким нерешительным и заранее знающим, что все его шаги бесполезны, было довольно больно.
- Может быть, чаю? – предложила она, выбираясь из-под одеяла и опуская окоченевшие ноги на пол. В комнате было тепло, даже душно, но Дани непонятным образом мерзла и не могла согреться.
- С удовольствием, – облегченно вздыхая, закивал счастливо улыбающийся Норман, поднявшись следом за ней со своего любимого кресла, на котором они когда-то умудрялись нередко заниматься любовью. И, наверное, не стоило ему сейчас вспоминать об этом, потому что даже домашние спортивные штаны не могли бы скрыть его улучшившегося настроения. Пропустив Дани вперед, Норман, сгорая от стыда, запустил в них руку, поправив выдающее его достоинство, и натянул видавшую и лучшие времена футболку чуть ниже. Ну а вдруг поможет?..