Нехило однако. Совсем нехило.
— Мог бы не ювелирничать, — шепнул Барри. Я уже заметил его манеру всем и вся раздавать советы. — Сторож все равно глухой.
— По-твоему, мне следовало разобрать этот антиквариат на части? — спокойно спросил я, отстраняясь от шкафа. Взглянул на дверь, которая зачем-то была им подперта. — Нам сюда?
— Ага, — с радостью в голосе откликнулся Барри, быстро подошел и сунул мне фонарик в руки. — Подержи-ка. — Вытащил из кармана куртки набор отмычек, встал на колени и снова стал ковыряться в замке.
— А ключа нет? — Для Дэна было нормально задать подобный вопрос, хотя я бы не стал. Итак ясно, что нет, раз отмычками пользуется.
— Эта ржавая трухлятина давно на ключи не реагирует, — с придыханием пояснил друг.
— Ее не возбуждает? — голос все такой же невозмутимый.
Зато меня всего передернуло. Что за хрень он вообще спросил? Барри вон тоже замер, после чего еще яростнее стал шурудить отмычкой в замке. Тот, наконец, сдался, щелкнул, и друг выдохнул со спокойной душой, медленно поднялся с пола, отобрал у меня фонарик.
— Пошли, — шепнул Барри, осторожно открывая дверь.
Разве сторож не глухой? Зачем шепотом?
Дэн молчал, с замиранием сердца ожидая чего-то невероятного. Шагнул в комнату следом за Барри.
Я и сам чувствовал волнение, но по другому поводу. Ох и не нравится мне все это. Ни капельки не нравится.
Не было фейерверка, свечей, огромной пузатой коробки с подарком перевязанной красной лентой… Просто темная, затхлая комнатушка. Барри поочередно осветил серые пустые стены, комод того же цвета от пыли, заправленную односпальную кровать.
— И-и-и в чем замысел? — ничего не понимая, поинтересовался я.
— Обожди, — шикнул Барри, снова просматривая стену над кроватью.
Он явно что-то искал, мотыляя фонариком во все стороны. Успокоился, подошел ближе, с опаской залез на хрустнувшую и прогнувшуюся кушетку, под самым потолком что-то нащупал, нажал и… ничего. Барри закашлялся, надышавшись пыли, после чего со злостью шарахнул кулаком в потолок. Что-то звякнуло там, внутри, и за малым не на его голову, пролетев у самого носа, к ногам упал небольшой кусок потолка. А следом посыпались карточки.
— И что это? — нетерпеливо поинтересовался я, начиная нервничать.
Похоже, Дэн не очень любил сюрпризы или то, что он не мог знать.
— Сам подумай, — с ухмылкой ответил Барри, в конец меня взбесив.
— Не нравится мне гадать, — все еще спокойно произнес я. Друг посветил на меня фонариком, цокнул языком, видимо, поняв, что время раскрыть все карты или я просто отсюда свалю.
— Это Яр, — с тихим вздохом пояснил Барри, осторожно спустился на пол, собрал лакированные бумажки с кровати. — И не только он. — Сделал шаг ко мне, передал пачку фотографий и замер, подсвечивая на них.
— Серьезно? — не поверил я, смотря на верхнее фото.
На нем стояли двое мальчишек лет двенадцати. Один светлый, другой темненький. Просто обычные дети, чем-то отдаленно напоминая Барри и Яра. Причем Яр сильно не дотягивал ростом до своего друга.
— Мелкий какой, — усмехнулся я, разглядывая темноволосого мальчика. — А взгляд уже тогда до костей пробирал, — прямо с восхищением и трепетом в груди.
Как-то странно такое чувствовать. Мои собственные эмоции очень хотели вытеснить эти. Яр мне чудовищно не понравился, а вот Дэн… был влюблен в него? Не, даже думать об этом не хочу.
— Он и сейчас не модель, — пожал плечами Барри. Посмотрел на него с укором, а в ответ обида, граничащая со злостью. Он явно был недоволен, что меня так заинтересовало фото Яра. Кажется, немного перетерпев свои эмоции, Барри снова широко улыбнулся, почесал затылок свободной рукой, а глаза все равно остались печальными. — Ты только ему не говори. Он же думает, что я эти фотки сжег.
— А зачем ты их сохранил? — Логичный вопрос, ничего не скажешь.
— Ну, я тогда… — и замолчал, потупив взор.
И что ж они все странные такие?
— Что? — настаивал Дэн, я бы не стал. Зачем человеку в душу лезть, если он говорить не хочет.
— Сох я по нему, вот что, — взгляд на меня прямой, не моргая, словно ударить собирается. Меня типнуло аж. Что значит сох? Они голубые все, что ли?
— А что теперь? — с искренним любопытством спросил я.
— А теперь ты с ним, — ревниво бросил Барри.