Мы поженились в 2008 году. У меня продолжались проблемы с КИ и головокружения, вызванные повторяющимися травмами головы. У меня также появились необъяснимые проколы в обеих глазных линзах. Наш брак был нестабильным, и мой муж ушел в свой собственный мир, частью которого я не могла быть, оставив меня справляться со всем этим в одиночку. Но я не была готова сдаться и делала все возможное, чтобы наладить отношения. Но эти отношения были жестокими, и я наконец нашла в себе мужество уйти и подать на развод в 2011 году.
Венди Уильямс
В детстве у меня обычно были друзья. В это время я не так остро осознавал свою потерю слуха. К десяти годам, когда я перешел в четвертый класс, я начал отстраняться по разным причинам. Я стал настолько неуклюжим, что мне хотелось приклеиться к своему месту. Мне было неловко говорить людям о своем нарушении слуха. Мамино недовольство мной эмоционально задевало меня, поэтому у меня было низкое самоуважение и низкая самооценка.
В подростковом возрасте у меня рано появился друг или два, а потом я стал одиночкой. Я жаждал быть частью подростковой социальной сети, но не чувствовал, что достаточно хорош.
В начале двадцатых годов я работала в доме престарелых, и у меня сложились замечательные дружеские отношения, в которых я чувствовала себя равной своим сверстникам. Я даже была подружкой невесты на свадьбе близкой подруги. После того как я вернулась в высшее учебное заведение, я продолжала общаться с бывшей коллегой на протяжении почти тридцати лет.
В аспирантуре я участвовал в небольшой программе, и мы были близки с профессорами и студентами.
На последнем месте работы у меня появился еще один круг замечательных друзей, и мы поддерживаем связь и на пенсии.
С самого детства я хотела выйти замуж и завести семью. Мой ранний опыт не позволил мне вступить в доверительные отношения с кем-либо. Кроме того, моя двойная инвалидность отнимала так много сил и времени на быт, учебу и работу, что я не могла думать о серьезных отношениях.
11. Общение
Коммуникация - крайне важный вопрос. Хотя группа слепоглухих людей обсуждает свои методы общения на протяжении всей этой книги, некоторые читатели, возможно, захотят сосредоточиться именно на том, чтобы понять, как общаются слепоглухие люди и с какими проблемами они сталкиваются в этой области.
В этой главе рассматривается общение на разных уровнях и в разных формах. В ней также показано, как менялись способы общения некоторых людей по мере усугубления или коррекции их инвалидности.
Анджела К. Орландо
На протяжении многих лет я использовал самые разные методы общения. Необходимость разнообразия была вызвана изменениями в моем состоянии. Эти изменения отражают как потери, так и улучшения, в зависимости от периода времени, о котором идет речь.
Когда я только начал терять слух, я не мог понимать речь. Друзья писали мне записки, потому что я не мог понять, что они говорят. Моим родителям приходилось часто повторять за мной.
Позже мне установили КИ, и я стал лучше слышать речь. Я комбинировал услышанное с КИ и визуальными подсказками при чтении по губам. Это очень хорошо помогало мне в течение двенадцати лет.
Потом меня настигла болезнь, и я перестал слышать речь и читать по губам. Язык жестов был невозможен. У меня не было чувств в руках. Я внезапно обнаружил, что полностью оглох и ослеп, не имея никакого способа рецептивного общения. Это было очень страшно.
Маме пришла в голову идея напечатать буквы на моем лице (кончиком пальца). Это была единственная часть моего тела, которая могла чувствовать. Я чувствовал буквы и мог складывать их в слова. Мы использовали печать на лице больше года. Это было медленно и утомительно. Я бы сказал, что ненавидел это, но я помню, что вообще ничего не чувствовал. Как бы ни была плоха печать на лице, это, конечно, лучше, чем отсутствие общения. Я старался помнить об этом, чтобы не слишком расстраиваться.
И моя семья, и мои родственники были готовы общаться со мной с помощью печатных средств. Некоторые люди из других стран тоже, например мои физиотерапевты. Это было сложно, потому что у каждого, похоже, был свой способ печатать письма, как и в реальной жизни. Не всегда было легко понять новых людей.
Примерно через полтора года после болезни я начал вновь ощущать свои руки. Я уже знал ручной алфавит языка жестов. В лагере для слепоглухих в 2003 году (в Мэриленде) я научился чувствовать руки людей, когда они подписывали мне буквы. Это называется "тактильная коммуникация". Я сразу же понял, что будет гораздо проще использовать тактильное написание букв пальцами для рецептивной коммуникации. Это все еще медленный метод, но он быстрее, чем печатание "от руки". Мне вообще никогда не нравилось, когда люди прикасались к моему лицу.