Моя сестра может погрозить мне пальцем, когда я не понимаю ее речи. Но все, кто меня знает, понимают, что прежде чем говорить со мной, нужно сначала привлечь мое внимание.
Большая часть моей жизни - это Интернет. Так получилось, что я являюсь модератором нескольких групп списков DB, включая DB-Adventures для обмена историями о путешествиях и приключениях; DB-Authors для тех, кто надеется довести свои истории до ума и, возможно, опубликоваться; DB-GoldinLife для обмена юмористическими историями, шутками и известными цитатами; DB-GoldinPoetry для написания стихов; DB-Philosophy; DB-Relationships; DB-Spice of-Life (в качестве комодератора); и DB-Women (в качестве комодератора). Те из нас, кому посчастливилось иметь доступ к Интернету, очень серьезны, когда речь идет о хорошем общении. Красота списочных групп DB заключается в том, что они объединяют слепоглухих людей в живое, дышащее, виртуальное сообщество DB, так что всегда есть с кем поговорить, поделиться новостями и так далее.
Патриция Кларк
Я научился читать по губам очень рано благодаря собственным усилиям. В детстве у моей мамы были уроки ораторского искусства, и когда она сердилась, то громко говорила и выкрикивала слова в отчаянии. Так что... я читаю по губам!
Шли годы, слуховые аппараты появлялись и исчезали, становясь все более совершенными по мере ухудшения моего слуха. Зрение тоже ухудшилось, и теперь мой основной способ общения - толстая ручка и бумага. Я так и не овладел языком жестов, но могу быстро писать пальцами. Несколько человек используют пальцевое правописание со мной на публике для скорости, и меня это устраивает.
Сейчас я совсем не слышу, а когда зрение полностью пропадет, я буду зависеть от шрифта Брайля. Электронная почта будет моим лучшим средством общения, а лента новостей в Интернете - единственным контактом с окружающим миром. Моя изоляция будет ужасающей. В Новой Зеландии нет приютов для слепоглухих людей, и меня, скорее всего, отправят в дом отдыха, где низкооплачиваемый и неквалифицированный персонал. Я надеюсь, что у меня останется несколько друзей, которые умеют писать пальцами или владеют клавиатурой и могут набирать текст на компьютере, пока я читаю с брайлевского дисплея.
За годы потери зрения и слуха я привык к одиночеству. Но из-за отсутствия услуг для слепоглухих людей, которые составляют такую небольшую группу, мое будущее выглядит очень плохо.
Скотт Стоффел
Когда я был ребенком, я даже не знал, что у меня легкая потеря слуха. Все внимание было сосредоточено на моем плохом зрении. Я довольно хорошо слышал речь и хорошо говорил. Только спустя годы я понял, что неправильно произношу некоторые слова и испытываю трудности с новыми именами. У меня также были проблемы в шумной обстановке, но я просто полагал, что у всех так же.
После того как в восемнадцать лет у меня упал слух, понимание речи превратилось в сущий кошмар. Из-за слуховой нейропатии я стал хуже слышать в определенных диапазонах частот и лучше - в других. В результате какое-то время я понимал голоса одних людей лучше, чем других. Мне нужна была тишина и один собеседник за раз, но я мог общаться таким образом еще несколько лет. Однако это было очень неприятно. Люди обижались, если я не понимал их, но мог слышать другого собеседника. Меня не раз обвиняли в том, что у меня "избирательный слух". Это всегда приводило меня в ярость - я не мог контролировать то, что слышал.
За это время я попробовал несколько слуховых аппаратов. Ни один из них не принес реальной пользы, поскольку нейропатическая потеря слуха была "неравномерной", то есть определенные частоты требовали усиления, в то время как другие становились слишком громкими при том же усилении. Кроме того, при слуховой нейропатии звуки искажаются еще до того, как информация достигает мозга. К сожалению, эта последняя проблема не поддается коррекции с помощью современных технологий.
Тем не менее я попробовал несколько слуховых аппаратов. Пытаясь услышать, я всегда старался предугадать, что кто-то скажет, а затем ассоциировал услышанный звук со словами, которые, по моему мнению, должны быть произнесены. Если у меня получалось совпадение, это создавало иллюзию, что мой слух улучшился. А моя семья была одержима тем, что говорила мне вещи, которые было легко предугадать, например "Ты меня слышишь?". Когда я отвечал, что слышу, они тут же говорили: "Вот видишь, ты услышал!". И вспомогательные средства считались полностью успешными. Неважно, что, пытаясь услышать что-то, что я не мог предугадать, я делал это гораздо хуже. После этого возникало много споров, и вся эта история со слуховыми аппаратами вызывала огромное разочарование.