Марк Гасауэй
Поскольку у меня нет КИ и я не хочу ее делать, я пользуюсь этой возможностью, чтобы ответить на вопрос: Почему вы решили не пробовать КИ?
Прежде чем я начну отвечать на вопрос, я хочу уточнить, что все, что любой человек, независимо от того, есть ли у него КИ или нет на данный момент, или он думает о том, чтобы попробовать КИ, прочитает в моем ответе, пожалуйста, поймите, что это мое личное мнение. Оно не основано на том, что кто-то другой может думать или чувствовать по поводу КИ.
Я решил отказаться от КИ, потому что мне не нравится мысль о том, что в мой мозг будет вставлено электронное устройство, которое будет "возиться" с моими нервами, сильно пострадавшими от энцефалита. Я также не хочу получить имплантат и обнаружить, что КИ не работает, а затем делать еще одну операцию по его удалению, если он не работает, или ходить как ненормальный с частью устройства в моем мозгу.
Я понимаю, что технологии прекрасны, и улучшения в статусе CI происходят, возможно, каждые два-три месяца или около того. Но я скажу следующее: Я слепоглухой по определенной причине, и я не считаю правильным пытаться изменить причину, по которой я не могу слышать или видеть ясно. Я знаю, что есть способы помочь слепым людям частично или полностью восстановить зрение, но стал бы я пробовать такой метод, чтобы вернуть утраченное зрение? Ответ - нет. Я не собираюсь думать о том, чтобы пытаться обратить вспять последствия энцефалита и пытаться "исправить" свои потери слуха и зрения с помощью электронных устройств или технологий. Это не про меня.
Однажды я был на приеме у аудиолога, который после всех тестов сказал мне, что, по ее мнению, я был бы отличным кандидатом на КИ. Она сказала это потому, что все тесты на слух, которые я только что прошел, показали ей, что мои (слуховые) нервы могут принять КИ. Мой ответ: "Я благодарен вам за то, что вы рассказали мне о своих мыслях и попытались убедить меня попробовать КИ, но я не заинтересован в КИ". Именно так я себя чувствую и буду чувствовать впредь, потому что я не заинтересован в восстановлении слуха или зрения бионическими средствами.
Как я уже говорил, я слепоглухой не просто так, и мои потери слуха и зрения росли вместе со мной. Это слишком тяжело - пройти через операцию, имплантацию, ожидание активации КИ и переобучение мозга и нервов, чтобы снова "слышать" или "видеть" - не говоря уже о том, что КИ может функционировать неправильно.
Мелани Бонд
Мне не нравятся КИ, потому что они связаны с радикальными медицинскими процедурами. Это включает в себя разрушение улитки, что делает человека навсегда глухим без установленного КИ. (На самом деле улитка не разрушается, а "отсоединяется". Хотя это правда, что человек не может слышать имплантированным ухом без подключения внешнего процессора, улитку можно снова подключить к нервам во время хирургического удаления имплантата и обычно восстановить часть слуха, как это было до имплантации].
Но не мне судить кого-либо, если он решился на имплантацию. Я знаю, что проблемы могут возникнуть и возникают, и я также знаю, что КИ продолжают совершенствоваться и что качество звука и музыки может быть совершенно превосходным.
Мы все имеем право выбирать сами, и я это уважаю.
Скотт Стоффел
Два аудиолога предупредили меня, что из-за слуховой нейропатии КИ вряд ли обеспечит мне хорошее различение речи. Имплантат заменяет функцию уха и улитки, но он по-прежнему зависит от естественного слухового нерва, который доставляет сигналы в мозг. Поэтому, если нерв поврежден, сигналы не проходят четко. Однако когда из-за странного неврологического расстройства нервы в моих руках разрушились настолько, что я уже не мог воспринимать тактильный язык жестов достаточно быстро, чтобы успевать за переводчиками во время совещаний или тренингов на работе, я отчаянно нуждался в способе общения в реальном времени.
В 2006 году я получил имплантат Nucleus 24 и процессор Freedom. С самого начала синдром Стоффеля проявил себя с самой лучшей стороны. В середине операции оборудование сломалось. Пришлось пригласить инженера, чтобы он починил его, прежде чем операция была завершена. Таким образом, обычно трехчасовая процедура заняла более восьми часов.