Когда Бену было пять лет, мы переехали в Поплар-Блафф и записали его в детский сад при государственной школе. В то время его потеря слуха была очень легкой; он часто слышал и понимал речь. Как и я, он по часу в день занимался с учителем-специалистом по зрению, но, в отличие от меня, его учили читать и писать по Брайлю. Кроме того, раз в месяц в течение учебного года он занимался с преподавателем по ориентации и мобильности, отрабатывая навыки владения белой тростью. В тот первый год в детском саду все шло хорошо. В его классе была слабослышащая девочка, и Бену нравилось проводить с ней время.
Но когда первый год подошел к концу, учительница Бена, специализирующаяся на зрении, решила, что Бену следует повторить посещение детского сада, потому что, как она сказала, Бен не знал ни одного шрифта Брайля до начала занятий с ней. Я, конечно, была удивлена, увидев, как Бен работает со своей учительницей в Питтсбурге. Питтсбургская учительница научила Бена писать по Брайлю, позволив ему "чертить" на брайлере, как это делает зрячий ребенок карандашом. Кроме того, она научила его обводить пальцами и следить за тактильными линиями в книгах, что является методикой обучения совсем маленьких детей чтению по Брайлю. Но она не научила его азбуке Брайля; если бы мы остались в Питтсбурге, он бы занимался этим в детском саду.
В первый год пребывания в детском саду у Бена начались проблемы с поведением во время занятий с педагогом по зрению. Он закатывал истерики, швырял вещи, кричал и плакал. Причиной этих истерик было то, что он не хотел выполнять работу, которую говорил ему учитель по зрению. В то время ему было пять лет, и он мог слышать и понимать ее речь. Но из-за этих припадков много времени на занятиях с учителем по зрению было потрачено впустую, и к концу первого года он не знал достаточно шрифта Брайля, чтобы успешно учиться в первом классе. Мы с Биллом решили, что Бену следует повторить посещение детского сада; мы хотели, чтобы он был успешен в школе.
Но проблемы с поведением продолжались в течение следующих нескольких лет. Бен продолжал заниматься с учителем по зрению по часу в день. Кроме того, у него был постоянный помощник, который начал работать с ним в первый год посещения детского сада. На момент начала работы помощница не знала шрифта Брайля, но она была очень предана своей работе - помогала Бену в школе, оставалась с ним весь день, помогала модифицировать предметы для него. Она учила Брайля вместе с Беном во время занятий с учителем по зрению. Бен привязался к своей помощнице и стал видеть в ней своего друга и помощника.
Когда Бен пошел во второй класс, ухудшение слуха стало заметным, хотя он все еще часто слышал и понимал речь. За год до этого я познакомилась с сурдопедагогом, и мы подружились. Она сама была глухой, и у нее были свои дети. Она согласилась включить Бена в свой рабочий график и начала заниматься с ним во втором классе, обучая его языку жестов. Кроме того, учитель зрения Бена, его помощник по классу и сурдопедагог посетили несколько семинаров, организованных проектом Missouri Deaf Blind Outreach Project. Эти семинары назывались "Руки-в-руки" и были посвящены основным тактильным техникам жестовой коммуникации, необходимым при общении со слепоглухими детьми. Бен добился больших успехов в работе с глухим педагогом, и у них установились хорошие рабочие отношения.
К сожалению, сурдопедагог получил другую работу в другом районе штата и уехал. В третьем классе слух Бена ухудшился, и он с трудом понимал устную речь. Дома и в семье у него была хорошая коммуникация, но в школе она становилась все более трудной, несмотря на семинары "Руки-в-руки", которые его учитель по зрению и классный руководитель посещали годом ранее. Его классный руководитель начал изучать язык жестов и немного переводить для него. Мы обратились в проект "Слепоглухие Миссури", и специалисты рекомендовали изучать язык жестов.