Хуже всего было то, что докторам не было дела до меня как до личности, и они полностью отказались от меня, когда поняли, что ничем не могут мне помочь. Казалось, они просто хотели избавиться от меня, как только стало ясно, что что-то не сработало. Они не делали никаких попыток утешить меня или подумать о том, как неудача повлияла на меня психологически. Просто: "Ну, это не сработало. До свидания". Я почувствовал, что меня обманули, и больше никогда не доверял врачам. Я потеряла надежду на будущее. Профессионалы не имеют права так поступать ни с кем, а с молодыми людьми это особенно жестоко".
Тонилин Тодд Виснер
Мои проблемы со здоровьем всегда казались не учебниками и либо не диагностировались, либо диагностировались неправильно. Я говорю своим врачам, что они пошли в медицинскую школу, чтобы бросить вызов, и вот я здесь! Это своего рода шутка, что я должен быть выпускным экзаменом в некоторых областях медицины. Если вы можете поставить мне диагноз, то вы сдали. Первый раз мне поставили неправильный диагноз, когда я был ребенком и у меня была опухоль мозга. Мне поставили множество неточных диагнозов, прежде чем кто-то наконец разобрался, в чем же на самом деле проблема. Все началось с того, что мой левый глаз начал "блуждать". Окулист выписал мне очки и не обратил внимания, когда я сказал, что от них болят глаза. Затем я начал просыпаться с мигренями и рвотой каждое утро. Не знаю, к скольким "специалистам" водили меня родители, но это продолжалось месяцами. Мне говорили, что у меня проблемы с пазухами, что мне нужны очки - у каждого врача был свой диагноз. Ничего из того, что они рекомендовали, не помогало, но "специалисты" знали, что делают, и не собирались меня слушать, даже если я пытался объяснить им, что со мной что-то более серьезное. Мои симптомы становились все хуже, а лечение совершенно не помогало.
В конце концов я вернулся к своему ЛОРу, доктору Норме Кирби, к которой ходил с шести лет. Только благодаря ей я сегодня жива. Я пришла к ней вся в слезах, бросилась в ее объятия и рассказала, что что-то действительно не так, но никто меня не слушал. Она сразу же отправила меня к неврологу. Мне сделали компьютерную томографию и электроэнцефалограмму (она считывает мозговые волны). Когда мы добрались до дома, доктор позвонил и сказал моей сестре, что мне нужно немедленно вернуться в больницу. Она обнаружила опухоль мозга, и ее нужно было удалить как можно скорее. Она сказала моим родителям, что если опухоль не будет удалена в течение недели, я умру.
Но я уже несколько месяцев до этого знал, что что-то очень серьезно не так. Почему ни один из тех врачей не поверил мне?
Когда врачи наконец удалили опухоль, они нанесли ей большой вред. У меня остались проблемы с обучением. Были перерезаны некоторые черепные нервы, например тот, который контролирует движения лица. Из-за этого левая сторона моего лица была навсегда парализована.
Когда через много лет после опухоли мозга я начала терять слух и испытывать приступы головокружения, меня направили к невропатологу. Он диагностировал у меня хронические мигрени, которые были у меня с двенадцати лет, но я никогда не лечилась. Наконец-то я получила облегчение от этих головных болей. Он сказал, что головокружение может быть связано с мигренью, но направил меня к специалисту по внутреннему слуху, чтобы убедиться, что это не что-то другое. Прошел год, но мне все-таки поставили правильный диагноз - болезнь Меньера. Однако с тех пор у меня обострилось множество других проблем с внутренним ухом, которые оставались недиагностированными или диагностировались неправильно. Главная проблема заключалась в том, что у меня было отверстие во внутренних слуховых проходах, обеспечивающих равновесие, в течение как минимум двух лет, а может, и дольше, прежде чем его обнаружили. Сначала один врач сказал, что компьютерная томография показала отверстие, а другой - что нет. Так что об этом забыли. Затем, несколько лет спустя, меня поразило головокружение, которое приковало меня к постели и не поддавалось никаким лекарствам. Так продолжалось два года, пока отверстие не было официально обнаружено.