После того как в двадцать девять лет мне был поставлен диагноз "синдром Ашера", я получила свои первые тренинги по О&М от замечательной студентки-инструктора и ее руководителя в реабилитационном агентстве. Я научилась носить с собой трость для идентификации в дневное время и пользоваться ею ночью. Меня поразило, как плотный пешеходный поток на оживленной городской улице расступился, словно Красное море.
Еще несколько раз в других штатах я проходил повторный курс обучения О&М. Один раз инструктор имел опыт работы с глухонемыми, и я почувствовал сочувствие с его стороны, когда он учитывал как зрительные, так и слуховые ощущения, когда я передвигался.
В тридцать семь лет я столкнулся с автомобилями, которые ехали слева и справа от меня. Подавая заявку на собаку-поводыря, я опасался отказа, поскольку к стандартной потере зрения добавилась еще и инвалидность по слуху. На собеседовании представитель привел меня на перекресток. Он велел мне закрыть глаза и говорить ему каждый раз, когда будет безопасно переходить дорогу. Я помолился, так как знал, что это очень сложная задача для меня. Я ответил только тогда, когда не услышал никакого движения. Затем он велел мне открыть глаза и сказал, что я на сто процентов прав. Я тихо вздохнул с облегчением.
На протяжении всего обучения в школе я старалась работать как слабовидящий человек и скрывать свою потерю слуха. Это был стресс, поскольку я боялась потерять своего самого дорогого нового четвероногого компаньона Дарби, а также свою безопасность. Только когда мы оба летели на самолете домой, я начала расслабляться, хотя и не полностью. Мне еще предстояло доказать школе и самой себе, что я могу быть ответственным хендлером. В итоге моя верная и преданная собака-проводник проработала до пятнадцати лет.
В середине сороковых я на два лета попал в реабилитационную программу Национального фонда поддержки слепых (NFB), где меня обучали азбуке Брайля, технологиям, ОД и навыкам независимой жизни. И снова я чувствовал, что должен функционировать как человек с хорошим слухом, как большинство, когда участвовал в групповых мероприятиях, таких как еженедельные общешкольные собрания. Я притворялась, что слышу, когда не могла понять учеников, которые говорили тихо или находились слишком далеко. На занятиях от нас требовали носить тени, и преподаватели использовали мою FM-систему для прослушивания. Научившись полагаться на свое чувство осязания, я стал лучше читать по Брайлю, готовить и т. д. Этот опыт подготовил меня к тому времени, когда я потеряю остатки зрения, примерно через семь лет. Использование теней для ОЗиМ придало мне уверенности при передвижении в помещении и на улице.
Слепой инструктор поощрял меня полагаться на слуховые ощущения, но у меня не было достаточно слуха, чтобы улавливать сигналы, например, когда водители прибавляют обороты на перекрестках. Однажды я ждал на автобусной остановке вместе с инструктором и двумя другими студентами. Не закрывая глаза, я услышал множество звуков, которые не мог соотнести с конкретными источниками. Я спросил инструктора, не идет ли автобус, и он ответил: "Нет". Я подождал еще немного и повторил вопрос - тишина. Я откинул тени и обнаружил, что стою один на один с собакой-поводырем. Разозлившись, я сел на ближайший автобус до школы и встретился с инструктором в его кабинете, чтобы забрать свой FM-передатчик. Он набросился на меня, рассказывая обо всех моих промахах с тех пор, как я начал заниматься с ним О&М. Я понял, что это была его попытка запугать меня, чтобы я держал язык за зубами. Я раздумывал, рассказать ли об этом своему консультанту, но к тому времени, когда я снова увидел ее, этот опыт не имел особого значения.
В социальном плане я чувствовала себя одинокой в реабилитационном центре и тосковала по ежемесячным выходным, когда могла вернуться в свой дом и побыть с друзьями. Я должна была вернуться на третье лето для дальнейшего обучения, но у меня диагностировали рак, и я так и не закончила обучение.
7.
Образование
Часть
II
: Образование для взрослых
В главе 2 участники дискуссии рассказали о своем опыте обучения в начальной и средней школе. Образование для взрослых, включающее колледжи, технические или бизнес-школы, а также программы трудового обучения, существенно отличается от раннего образования, поэтому здесь оно рассматривается как отдельная тема.
Одно из заметных различий между ранним и взрослым образованием заключается в том, что люди с ограниченными возможностями должны активно искать приспособления для инвалидов и больше отстаивать свои интересы. Родители или консультанты все еще могут принимать участие в процессе, но люди должны взять на себя ответственность и начать управлять своими кораблями, так сказать, самостоятельно.