- Не упущу, - пообещал самому себе Димка.
Душа и форточки ему хватило где-то на час. Кофе. Бутерброд с сыром. Две рекламные газетки с кроссвордами.
Знаменитый английский флотоводец. Семь букв.
Ну-ка, ну-ка, что нам скажет сеть? Ага! Сразу, первой строкой. Димка скривился от легкости, с которой любое слово разгадывается на раз. Нет, с интернетом искать ответы как-то не интересно. Сразу ясно, что полководец - это Нельсон. Который Горацио. Не Мандела. Вид многолетнего травянистого растения - настурция. А бог сна в древнегреческой мифологии - конечно, Гипнос. Кто ж этого не знает?
Хотя Гипноса - нафиг.
Второй душ Димка принял в час двадцать ночи, чувствуя, что еще немного - и он заснет окончательно и бесповоротно. После этого он перемыл посуду, накопленную за четыре дня, навел на кухне идеальный с его точки зрения порядок и заштопал порвавшуюся в подмышке рубашку. Затем вышел с планшета в интернет и, истратив гигабайт, просмотрел онлайн три с половиной серии четвертого сезона "Теории Большого взрыва". Было вполне смешно.
Потом планшет разрядился, и заняться стало решительно нечем.
Но то ли Димка незаметно пересек границу, за которой организм понял, что погрузить хозяина в сон уже не удастся, то ли душ номер два оказал свое благотворное воздействие, - невыносимое желание спать вдруг прошло.
Давай, Шалыкин, проникай в чужую реальность!
Димка подсел к окну. В черноте ночи посверкивали звезды. У каждой звезды, возможно, была своя собственная реальность, и где-то на месте Солнечной системы, наверное, находилась черная дыра.
Он подумал: как разные реальности сосуществуют вместе?
Ведь черная дыра и десяток планет не могут находится в одной точке пространства одновременно. Так же, как не могут на одном и том же фотоснимке стоять в рамочках разные люди. Но они стоят!
Почему одно с другим не входит в противоречие? Или формируется какая-то временная, переходная реальность?
Как вообще это возможно? Конечно, конечно, есть многое на свете, друг Горацио... Только уже другой, не Нельсон. Но, допустим, что реальность сосредоточена в носителе, раз она состоит из его представлений. Пусть представления ошибочны или далеки от того, что происходит на самом деле. Что тогда? Формируется какая-то параллельная вселенная? Или же реально не существующий, но гипотетически возможный мир?
И вообще - есть же общее пространство. Дом есть дом, улица есть улица. Люди ходят по одним и тем же тротуарам и ждут одного и того же номера автобуса. А также смотрят в одно и то же небо и попадают под один и тот же дождь.
Где тут разные реальности?
Или они накапливаются в мелочах? Кто-то видит трещину в асфальте, а кто-то ее не замечает. Это, впрочем, не означает, что трещины нет. Она объективно...
Нет, оборвал себя Димка. В реальности человека, который ее не заметил, трещины не будет. Но если он увидит трещину на следующий день?
Или вот Шалыкин и Желдобина. Они убеждены, что я встречался с Инной. Это их реальность. Разрушится ли она, если я докажу им обратное? То есть, как я им докажу? Скажу: вот, мы не вместе. Резовой-то со мной нет. Ни телефона, ни эсэмсэсок, ничего. Поссорились, - посчитают они. И реальность их устоит. Потому что я никак не смогу повлиять на их отношение к тому, что они считают свершившимся в прошлом фактом.
Собственно, здесь их фотографии против моей...
Ладно, с этим ладно. Видят люди по-разному, воспринимают вещи и события как бог на душу положит. Но живут-то они в одном месте!
Я ходил в школу. Все мы ходили в школу. Не может быть, чтобы кто-то, также идущий в школу, на самом деле приходил на собрание инопланетян или участвовал в заготовке грибов и ягод в спортивном зале. Это на реальность надо через задницу, извините, смотреть.
Димка почувствовал, что запутался.
Фотография с Инной как артефакт как раз говорит, что можно, в общем-то, и инопланетян, и грибы-ягоды...
Блин, важно ли все это?
Не важно, понял Димка. Все это может идти лесом. Я хочу быть с Инной. Это возможно, я знаю. Это уже было. Пусть и не в этой реальности.
Неожиданное осознание, что он, наверное, впервые в своей жизни принимает решение, наделяющее эту жизнь смыслом, наполнило его таким счастьем и такой ясностью выбора, что Димка едва не расплакался.
Очень хорошо, подумалось ему. Да, я встречусь с Желдобиной. Это ее причуды, они ко мне не имеют отношения. Полчаса за чашкой кофе - небольшая плата за электронный адрес. Лишь бы без обмана. Но это я пойму, я пойму...
Когда там утро?
Чернота за окном неторопливо выцветала, становясь темно-синей, серой, зыбкой. Маскировочный фасад дома через улицу проступал лишайными пятнами, которые превращались в нарисованные проемы окон.
Четыре часа. Пять.
Словно проснувшись, заработал фонарь на проводе - пятно света поплыло по сугробам у обочины, задевая силуэты занесенных автомобилей.
Если бы не Шалыкин, Димка, наверное, уже скрипел подошвами ботинок по снегу, выбираясь к кафе на площади. Пусть рано, но лучше уж так, торопя время, подстегивая его мысленно - вперед, вперед! Сил не было ждать. А там, по площади, можно наматывать круг за кругом, пока "Чашка" не осветится электричеством изнутри, не откроется и не наполнится людьми и запахами кофе.
В пять пятнадцать он заглянул в комнату.
Шалыкин спал. Сине-зеленые пряди волос в сером полумраке казались морскими водорослями, выброшенными на квадратно-коричневый одеяльный берег. Прокравшись на цыпочках, Димка взял со стола зарядное устройство для планшета. А то вдруг Светка отписалась? "Димочка, прости меня дуру грешную! Вот тебе почта, вот тебе телефон, вот тебе живой Иннин адрес". Не, вряд ли, конечно, но, может быть, встречу перенесла. Кто знает, что там может стрястись в ее реальности?
Кстати, а если представляешь что-то для себя, реальность меняется, подстраиваясь под прямые твои желания?
Пока планшет заряжался, Димка пожарил себе яичницу из двух яиц и сходил под душ, теперь уже не ледяной, а горячий. В конце, правда, уже распаренный, почувствовал, что едва не дремлет под тюкающими по макушке струйками, и на пять секунд включил холодную. Ах-х! Продернуло так, что выскочил бодрячком.
Яичницу Димка ел, с головой погрузившись в интернет.
Реальность была обычной и плодила привычные события. В новостной ленте объявлялись какие-то конференции и планы арабо-израильского примирения, потом пугали погодной аномалией, надвигающейся на центральные области страны, а следом поясняли экономические показатели - почему они такие вопреки общемировой тенденции. В Хабаровском крае - авария электросетей. Атомный ледокол "Ямал" завершил очередную проводку по северному морскому пути каравана из девяти судов. Автомобильная авария под Петербургом унесла жизни семьи из трех человек. В живых осталась только девочка пяти лет.
Димка задумался.
Вот если бы он или еще кто-то был уверен, что все в этой аварии выжили, то эта девочка, наверное, лет через десять-пятнадцать, переместившись в его реальность, могла бы вновь обрести семью. Только как бы семья восприняла ее возвращение? Возможно, в свою очередь они бы считали ее мертвой.
Или нет, ведь все выжили, и эта девочка просто вернулась бы домой, как будто выходила за хлебом и молоком. А как же ее память? Как же моя память, если я встречу Инну? Память поправится? Что я буду помнить, а что забуду?
Димка подумал, что, возможно, одну ночь ему не придется спать рядом со спящей Инной. Чтобы она переместилась в его реальность навсегда.
Если, конечно, все с реальностями правда.
Он смотрел, как из серой предутренней мглы вылупляется, прорастая вверх, дом напротив, как едва колышется фасад, создавая впечатление зыбкости всей улицы, как по тротуару, сутулясь, направляется в сторону перекрестка ранний прохожий, и в голове его, странно отяжелевшей без сна, лениво ворочались мысли о школе, о Шалыкине и Юрке Каневе, о давних смешных детских надеждах и светлых, солнечных днях. Странно, но в детстве все дни почему-то помнились солнечными.