Затем мы перешли к тому периоду, когда ребенку было около года, и он, не переставая, кашлял. Не было ни лекарств, ни денег на них — ребенок умирал. В этот момент Элизабет очень расстроилась и стала выкрикивать имя ребенка: «Энни, Энни!» Она рассказала, что малышка умерла у нее на руках.
Затем мы снова продвинулись чуть дальше. К тому времени Джек тоже умер от сердечного приступа или удара, и Мэгги ходила на кладбище у утеса и стояла на коленях у могилы. Джека и Энни похоронили именно там, потому что и город, и церковь были недалеко от того места, где жила Мэгги.
Как-то мимо проходила кухарка из большого дома, где работала Мэгги. Она подошла к ней и рассказала, что родители женили отца Энни на другой. Мэгги упала духом. Элизабет ярко описала, как встала, повернулась в сторону склона, подбежала к краю утеса и бросилась вниз. В тот же момент она стала кашлять, задыхаться и хвататься руками за воздух. Она рассказала, какой холодной была вода и какими огромными были скалы вокруг, как она выплыла на поверхность и впала в отчаяние от того, что не умерла. Но потом ее снова накрыло волной.
Я помогла ей оставить тело и посмотреть на него сверху. Тогда она, наконец, успокоилась и сказала, что счастлива, ведь теперь может отпустить эту жизнь и снова быть вместе с Энни.
Когда я спросила, есть ли что-то, чему она научилась в прошлой жизни, ей захотелось поведать мне о том, как управляться с иглой для плетения кружев и штопать дырки в простынях. Она также признала, что в этой жизни знает молодого человека из жизни Мэгги, но сейчас он не оказывает на нее никакого влияния.
Недавно Элизабет рассказала, что с ее плеч словно упал тяжелый груз, а чувство потери и ужаса покинуло ее. Она собирается вскоре снова посетить Уитби и попробовать самостоятельно завершить работу над собой.
В детстве сны часто могут быть связаны с прошлыми жизнями, однако в большинстве случаев их становится все меньше, на их место приходит стресс и напряжение современной жизни. Впрочем, Элизабет решительно встретилась с волновавшими ее вопросами, за что была награждена чувством завершенности и признания. С ее плеч упал тяжелый груз.
Элис рассказала мне еще об одном проведенном ею сеансе возвращения:
Этот сеанс, полный ярких и запоминающихся образов, я провела сама для себя с помощью самогипноза.
Я обнаружила себя в центре некого ритуала. Было темно, на каких-то каменных подставках дымились благовония, а место освещали костры. Слышно было, как множество людей вокруг бьют в барабаны и говорят нараспев. По-видимому, мы находились в поле, которое располагалось в некой впадине или чашеобразной долине. Место это имело большое значение и по ощущениям было похоже на церковь.
Взглянув вниз, я увидела, что на мне длинное одеяние темно-зеленого цвета, вокруг лба была повязана какая-то плетеная золотистая лента. Поразительнее всего было то, что я ощущала огромную силу, словно управляла всем этим и знала все на свете. Под сводом лежали какие-то камни, а дальше уходил тоннель.
Ритуал, который я проводила, подошел к концу, и я возвращалась по тоннелю к себе домой. Я была уже стара и занималась этими ритуалами с самого детства. Со мной также была женщина помладше — вероятно, моя дочь и помощница. Пока мы шли к дому, за нами следовала толпа, продолжающая распевать и бить в барабаны, как бы выказывая свое почтение. У деревни мы столкнулись с огромной группой мужчин с палками и топорами. У них были длинные волосы, а их одежда была сшита из кожи и меха. Их предводитель сказал, будто они решили, что путь мой подошел к концу и теперь к власти придут они. Кроме того, они собирались уничтожить все, что могло обо мне напоминать.
К моему ужасу все окружающие, даже моя дочь, приняли их сторону, словно только и ждали этой минуты. Жизнь мне оставили, но прогнали жить в пещеру. Хотя мне и приносили еду, но выходить оттуда не разрешали. Даже сила магии, которой, как я думала, я обладала, ничем мне не помогала.