Валя промолчала.
– Ладно, ладно, – я усмехнулся. – Ты, кстати, не думала раньше, как нам повезло – родиться в XXI веке? Мы не дохли от чумы, нас не жгли на костре. Не угоняли в рабство. Тебя не отдали замуж в восемь лет за изуродованного оспой и сифилисом деда. И я, блин, не рисовал говном на стенах пещеры, потому что до изобретения интернета ещё двадцать тысяч лет и чё то скучно!
Хм, и кого тут понесло? Бинго – Икара понесло! Это ничего, это ладно, продолжаем:
– Аккурат к нашему рождению лучшие умы человечества дали цивилизации “Тик-Ток”, ядерное оружие и гумманизм. И мы росли, зная, что у нас есть права на жизнь, вероисповедание и остальную фигню. Что убивать, грабить и насиловать – плохо, если ты, конечно, не демократический миротворец на Ближнем Востоке. Да блин, мы даже родились в России, а не в Индии или там Нигерии. Обросли жирком благополучной жизни, в которой не нужно драться с собаками за дохлую крысу на завтрак!
Валя смотрела на меня офигевшим взглядом. Кажется, хотела что-то сказать – но не нашла, что, и промолчала.
– Здесь нет ни гуманизма, ни “Тик-Тока”. Нет интернета, “Голубого огонька” на Первом канале. Джека Лондона читала? Закон дубины и клыка, блин!
– Дубины и камня, – поправила вдруг девушка.
– Не, это уже “Властелин колец”, милый мой хоббит, – я усмехнулся, покачав головой. А про хоббита ляпнул даже немного в тему: Валя была ниже меня почти на голову. – Не захочешь приспособиться, перейти в режим жрущего червей выживальщика – сдохнешь. Не станешь качать уровни, как бешеный корейский киберкотлета – сдохнешь. Не станешь хомячить лут, ходя с голой жопой…
Я замолчал, красноречиво развёл руки.
Она, покраснев, прикрыла глаза, снова прикусила губу. Тихо сказала:
– Максим.
– Угу?
– Я поняла. Я ведь… – она вздохнула, по щекам опять побежали дорожки слёз. – Я хочу жить, Максим. Я дралась, я даже не знала, что могу так. Я убила этого урода. Как ты сказал – он решил, что может всё. И если бы я не дралась – он трахал бы меня прямо сейчас на этой полянке. Или уже кончил бы – и приказал своим зверятам порвать меня.
Она всхлипнула, но тут же сжала зубы, оскалилась.
– Я буду делать, что ты говоришь. Не бросай меня, хорошо? А я – одичаю. Переживу без “Тик-Тока”, и буду рисовать в пещере говном, если тебе это так принципиально.
Валя несмело улыбнулась, я коротко рассмеялся. Правда, тут же серьёзно сказал:
– Значит, собирай свой лут. Ты его взяла в бою. И сними с тела обувь, штаны и носки.
– Может, ты его разденешь?
Я покачал головой:
– Новые правила, Валя. Начинай по ним жить, и однажды мы трахнем суку-Систему.
Она кивнула.
– Ты странный, знаешь? – сказала вдруг. – Но мне нравится. Это… Не смейся, но это – успокаивает.
– Я не странный, – буркнул я, внезапно смутившись. – Это всё нервы.
Достал из инвентаря фляжку с водкой, глотнул и занюхал рукавом. Протянул девушке:
– Будешь?
Помедлив мгновение, она согласилась. Приложилась – и один за другим сделала три решительных глотка. Правда, когда оторвалась от горлышка – покраснела, как помидор, и закашлялась. Решительно подтянула меня к себе и занюхала моими волосами.
– Наш человек, – хмыкнул я.
Валя мило улыбнулась, но тут же помрачнела. Вернула мне фляжку – и пошла собирать лут.
Джинсы ей нифига не подошли – оказались узкими в бёдрах и не налазили. Худосочный насильник попался, блин.
– Пофиг, – буркнул я. – Давай в шорты пока обрежем. Может, тогда налезут.
А про себя добавил, что так не останусь без вида её ножек.
Сказано – сделано. Я напитал маной Рубаку – и ровно обрезал штанины. По просьбе Вали, сделал достаточно длинными, почти до середины бедра. По бокам добавил вырезы.
Мана ещё и нити обожгла, так что распускаться ничего не будет.
Когда девушка собралась примерить обновку ещё раз, я подсказал надеть через инвентарь – получилось.
Да, в поясе шорты вышли широковаты – Валя затянула ремень на последнюю дырку. На попе, наоборот, они были ОЧЕНЬ в обтяжку, чётко обрисовав ягодицы и контуры узких трусиков под ними. В бёдрах не жали – и то хорошо.