— Я на полном серьезе, если ты один хочешь жить, я все понимаю. Ты эту квартиру, наверняка, зубами выскребал, а я свалился, как хрен с горы. У меня там полный порядок, кровать, стол, холодильник чистый, душ, и все бесплатно.
— Ты меня извини, Леш, я схожу покурю, — Стас пошел к балкону.
— Я не то что-то сказал?
— Вот ты как раз все сказал правильно, просто у меня паранойя.
— Из-за шефа, да?
Стас остановился в проходе. Отрицать было глупо:
— Да.
— Три дня назад, когда ты пришел в клуб, и я разбил колу, я тебя ненавидел. На полном серьезе, ненавидел тебя, посчитал, что мне эта кола обошлась в штуку из зарплаты. Шеф, конечно, ничего не стал вычитать, но это я потом узнал, а тогда я решил, что ты нарочно. Если бы вы не поспорили, я бы сейчас скреб пол в зале и думал, какой ты мудак. Не потому что ты мудак, а потому что мне в голову взбрело считать, что ты меня презираешь. И что я тебя презираю. Короче, к чему я веду. Он скотина — это правда, но если бы вы не поспорили, всего этого не случилось бы. Я не знаю, что ты ему должен. Деньги? Фотку с голой задницей? Давай, я отдам. Ему же без разницы, от кого брать деньги, а я так и так на него работаю.
Стас выдохнул — понял, что задерживал дыхание, пока слушал.
— Не надо ничего отдавать, — сказал он, — пошли, покурим.
========== 11. Пряник ==========
Встречу с Виком Стас отложил до следующего вечера, рассчитывая сорвать пластырь, совместив его с чем-то хорошим. Леша пообещал собрать вещи заранее, чтобы из клуба его можно было забрать без лишних разъездов. С этой целью он ушел рано утром, оставив на столе недопитый кофе, а в турке аккуратно прикрыл остатки фольгой. Порция Стаса была еще теплой, когда он проснулся и пошел на работу.
Весь день ушел на размышления. Стас крутил ситуацию с разных сторон, то воображая себя жертвой чужой аферы, то восхищаясь подарком судьбы. В их с Лешей ситуации хуже всего была даже не недосказанность, а то, что предшествовало этой недосказанности — полная жестокости честность. Если теперь поднять вопрос, поставить его ребром, если заставить парня уволиться из клуба, он выставит себя мудаком. С другой стороны, если этого не сделать, получится, что Стас снимает клубного мальчика. С большой скидкой от щедрости дяди Вика. Практически за стоимость арендной платы.
К вечеру Стас успел накрутить себя, приехал к клубу в ужасном настроении, неудачно припарковался в паре кварталов, потому что все было забито, а потом напоролся на такого же злого секьюрити, который стал выворачивать его карманы.
— Вика позови! — потребовал Стас, сердито хлопнув мужика по рукам.
Секьюрити остался на месте, но что-то сказал коллеге, а тот нырнул в клуб.
Вик явился спустя пару минут, посмотрел на Стаса, отчитал сотрудника и пошел к месту, где стояла урна для сигарет.
— Насчет Алексея, — сказал он, закуривая, — чтобы не было непоняток. Он с головой, без нездоровых амбиций, считает с ходу. Шурик сегодня ему рассказывал про кассу, на следующей неделе дам ему две пробных смены. Работа трезвая, никто из клиентов через стойку не лезет — за этим смотрят. Освоит кассу, поставлю на бар, а там как пойдет. Устраивает?
— Ты мне, что ли, одолжение делаешь? — окончательно разозлился Стас.
— Нет, обрисовываю ситуацию. Он умный. Таких много, да, но вот конкретно сейчас на примете — он один. Думал получится с другим парнем, есть тут толковый Михаил, но два к двум прибавить без счет он не может. И я тебе честно говорю, что Алексей мне нужен. Работа безопасная, честная и без перебоев, деньги каждый месяц, если сверхурочно — премии.
— Ты ему-то это рассказал?
— Рассказал, конечно. Он говорит, если ты скажешь уволиться, он уйдет, поэтому теперь я рассказываю тебе.
— Уйдет? — опешил Стас. — Куда уйдет?
— Не знаю, — Вик пожал плечами, мол, нашел, у кого спрашивать, — домохозяйкой заделается, наверное. Говорит, дома у тебя бардак полный. Неудивительно, с твоим-то характером. Ладно, давай по делу. Что думаешь?
— Про работу его? Работа хорошая, в ней только один косяк…
— Мое присутствие, — кивнул Вик, потушил сигарету и махнул Стасу в сторону входа. — Пойдем, покажу тебе.
Стас прошел следом. Интерес и желание разобраться, как следует, пересилили злость. К тому же мысль о том, что у Леши будет заработок, не связанный с переноской тяжестей, грела душу. Он же с самого начала этого хотел, чтобы парень нормально освоился.
Внутри гремела музыка, и это оказалось непривычно. Стас мельком глянул на сцену, но не смог ничего разглядеть за толпой. Он почти застрял, когда из потока его выхватила рука Вика и потащила дальше. Перед хозяином клуба гости волей-неволей расступались. Возле кассы за барной стойкой Стас увидел Лешу — тот внимательно слушал парня, стоящего рядом. Паренек выглядел нелепо: с растрепанной кудрявой шевелюрой, тощий, он размахивал руками на манер мельницы. Стас улыбнулся — от таких не бывает проблем, пусть говорят.
Вик провел их до рабочей коморки, плотно закрыл дверь, но даже после этого потоки музыки не отступили.
— Там дурдом сегодня, у меня уже голова болит, — пожаловался он, усевшись в кресло. — Хочешь, на стул садись, хочешь, на диван. Налей себе что-нибудь, если надо.
— Я за рулем.
— Вот и молодец. Я о чем поговорить хочу, — он включил кондиционер и снова закурил. — Ты мне в трубку наорал много глупостей, но я понимаю, что это нервы. Хрен с ним, замяли тему. Должен ты мне не за то, что я из парня гея сделал, а за то, что вы с ним уложились в трое суток. Знаешь, как тяжело заниматься психотерапией через третьих лиц? Ключ от заведения, советы друзей, поддержка, осуждающие взгляды от тех, кто не симпатичен — мне болтать пришлось столько, что я до Нового года теперь слова не скажу. После нашей с тобой беседы, конечно. Он не шлюха, я — не сутенер. Он сюда приехал к бабке, попал под твою машину, а потом аккурат в мой клуб, никто этого не планировал, ясно тебе? Просто так сложилось. Не было бы меня, тянули бы резину еще черт знает сколько.
— Ты с самого начала знал, что парень гей? Да он на гея похож, как я на балерину.
— Крест на балете ты зря ставишь, Стас, — возразил Вик, — чувство ритма у тебя хорошее.
Стас удивился, а потом посмотрел на ногу — она отбивала такты музыкального ада из зала.
— Я просто наблюдательный, вот и все, — продолжил Вик. — Я знал, что парень у самого края. Чуть-чуть подтолкнуть, и все. Я не подтолкну — подтолкнет Яга и сифилитик за углом. Думаешь, надо было ждать сифилитика?
— Не нужно, — Стас отвернулся, — не нужно было ничего ждать, просто манера у тебя та еще. Три дня — и в койку, я же тебя три дня ненавидел.
— Рад слышать, — ответил Вик, — нравиться тебе я не обязан, работаю над этим, как могу, тошно смотреть, когда все вокруг улыбаются. Лучше пусть считают сволочью. Я им –никто, они мне — никто.
— Интересный у тебя способ взаимодействия с миром.
— Просто жизнь так сложилась. Ты тоже, знаешь, не образец терпения. Теперь по поводу долга. Телефон твой мне нужен, потому что у меня каждый травмат на счету. Вот они там сегодня отрываются, Крис стоит у сцены и боженьке молится. Почему? Василич в отпуске, Петрова уволилась, место ищет, а Федор Михалыч, чтоб ему провалиться, опять запил. Если они там палку перегнут, все, что у нас есть, — аптечка с зеленкой.
— Так нахрена тогда? — спросил Стас.
— Что нахрена? Нахрена клубы? Нахрена тема? Ну, давай объясню на примере. Ты походы любишь?
— Походы?
— Мама вас на природу возила? Чтоб с палатками, со всем таким?
— Ты на что намекаешь-то?
— Вот упертый, хуже Криса. В походе ты был когда-нибудь? С мамой своей или с братьями? Или с друзьями, может быть?
— Студентом был, — кивнул Стас, — ну там не про природу было.
— Ясно. Ну а горы любишь?
— Вик, давай уже ближе к делу, мне твои аналогии до лампочки.
— Куда торопишься-то? Пока там музыка не затихнет, у Алексея смена. Мне Александра Игнатьевича пришлось самостоятельно с Таганки везти. Второй раз он не поедет. Дай парню шанс нормально научиться.