А вот школа у нас очень хорошая. Учительница одна знает больше, чем целый Темперанс. Но иногда я задаю такие вопросы, которые и ее ставят в тупик. Я, пожалуй, учусь лучше всех девочек в классе, но есть два мальчика, которые учатся лучше меня. Эмма Джейн складывает и вычитает со скоростью молнии, но во всем другом у нее узкие горизонты. По математике я пока отстаю, потому что никак не могу запомнить таблицу умножения на семь. Мисс Дирборн — наша учительница — сказала даже, что будет меня учить математике вместе с Илайджей и Элишей Симпсонами. Эти близнецы — одни из самых слабых учеников в школе.
По грамматике я мечу на первое место в школе. Но боюсь, что только «мечу». Просматриваю свои стихи и иногда нахожу там чудовищные ошибки. Где-то я слово «серафим» написала с «н» на конце: серафин! Это похоже сразу на сарафан, графин и керосин. Хорошо, что я догадалась заглянуть в словарь и исправить.
Учительница советует избегать слов, которые мы не знаем, как правильно писать. Я думала заменить серафимов ангелами. Но ведь ангел — это не то же самое, что серафим. Серафимы белоснежнее, ослепительнее, и у них больше крыльев. Потом, я думаю, что серафимы старше, потому что они умерли раньше. А ангелы умерли только недавно. Им еще предстоит пробыть много лет у белого престола Господа Бога прежде, чем они повзрослеют, обрастут крыльями и станут тоже серафимами.
Я могла бы учиться гораздо лучше, но полтора часа и день мне приходится заниматься шитьем платья. А в это время Эмма Джейн и Симпсоны бегают, развлекаются, играют. Они ходят «на бревнышки», когда мамы не знают. Их мамы боятся, как бы они не утонули, а тетя М. боится, что я замочу подол, и поэтому тоже меня не пускает. Я могу играть и гулять только с половины пятого до ужина или совсем недолго после ужина, а еще — в субботу вечером.
У нас радость: корова отелилась, и теленочек очень хорошенький, весь в пятнах. Год обещает быть яблочным и урожайным, так что вы с Джоном немного порадуетесь и сможете выплатить хотя бы часть залога на ферму. Мисс Дирборн спрашивала у нас на уроке, собираемся ли мы продолжать наше образование и почему. Я сказала, что мне хотелось бы когда-нибудь освободить тебя от залогов и долгов. Тетя М. от кого-то узнала про это, и я была наказана, потому что тетя М. говорит, что залоги и долги — это так же стыдно, как воровство или оспа. Она считает, что я опозорила нашу семью. Эмма Джейн даже не понимает, что такое залог. Ричард Картер и доктор Уиншип тоже не делают залогов, а вот у Симпсонов залогов и долгов даже больше, чем у нас.
Ты помнишь, как однажды мы купили собаку и пришлось ее запереть в сарае? Она грызла веревку и лаяла. Я тоже как эта собака. С той разницей, что здесь кирпичный дом, а не сарай, и я не могу покусать тетю М., потому что она выкладывает деньги на мое образование, благодаря чему я смогу стать кем-то и избавить нас всех от залогов и долгов.
Глава V. Дороги мудрости
Ребекка приехала к сестрам Сойер в пятницу, а в понедельник она уже начала посещать школу, расположенную в центре Риверборо, в миле от дома. Мисс Миранда Сойер одолжила у соседа лошадь и повозку и отвезла ее в школу. Она переговорила с учительницей, мисс Дирборн, заплатила за учебники — словом, поставила девочку на дорогу, которая поведет ее в безграничный мир знаний.
Скажем несколько слов о мисс Дирборн. Никакой специальной учительской подготовки у нее не было. Это, как говорили ее родные, дано было ей от природы.
В одной книге рассказывается про бобра, который, по свидетельству натуралиста, «с такой же серьезностью будет строить запруду на трех ступеньках лондонского дома, как если бы он возводил ее на озере в южной Канаде. Его природное назначение, — продолжает натуралист, — строить, а отсутствие воды или нужного результата — всего лишь случайность, которой животное пренебрежет». Точно таким же образом мисс Дирборн закладывала в детские умы то, что являлось, на ее взгляд, основами знаний.
Ребекка отправлялась в школу рано утром. Она любила эту часть своей дневной программы. Когда не было большой росы и светило солнце, Ребекка срезала путь, проходя через лес. Она сворачивала с главной дороги, пробиралась через огороженный участок Джона Вудмена, хлопками в ладоши разгоняла буренок миссис Картер, вступала на скошенную траву пастбища, где торная тропинка вилась среди зарослей лютиков и всевозможных сорняков, и ныряла в заросшую голубым папоротником рощицу кустарников, усыпанных словно вырезанными из слоновой кости цветами.