Аурелия мысленно улыбнулась. Обмануть ее Ребекке не удалось, а вот успокоить — пожалуй.
— Хотелось бы мне, чтобы ты не слишком дожидалась твоих тронов и королевств. И чтобы я дожила — поглядела на них. Но жизнь тяжела и груба, дочка. Одна калека на твоем попечении в кирпичном доме, другая — тут. Обе мы тебя связали по рукам и ногам, не говоря уже о Дженни, Фанни и Марке. Хорошо, что тебе досталось от отца умение быть или казаться счастливой. А может, он успел тебя этому научить. Он и меня пытался научить…
— Мамочка, — воскликнула Ребекка, обхватывая руками материнские колени, — но то, что мы существуем в этом мире в такой день, как сегодня, разве одно это уже не радость? То, что мы видим, чувствуем, что-то делаем, о чем-то думаем? Когда тебе было семнадцать, разве ты не чувствовала, как хорошо просто жить на свете? Неужели ты забыла?
— Забыла. Да ведь во мне никогда не было столько жизни, сколько в тебе.
— Я часто думаю, — прошептала Ребекка, глядя в окно и пытаясь разглядеть что-то за кронами деревьев, — как было бы ужасно, если бы я вообще не появилась на свет. Вот представь себе, что родилась Ханна, а потом сразу же Джон, а потом Дженни, Фанни и другие. А Ребекки не было бы у тебя. Это главное — быть живой. Я бы должна теперь многого бояться, а я не боюсь. Кто-то сильный отметает все мои страхи — как ветер. Ой, смотри! Там, в проходе между домом и амбаром, стоит Уилл. Нам письмо!
Глава XXX. Прощай, Солнечный ручей!
Уилл Мелвилл заблудился и пошел вместо дома к амбару. Ребекка махнула ему рукой в окно, и он передал ей письмо.
— С Мирандой, значит, все относительно хорошо, — радостно проговорила Аурелия. — Не то Джейн дала бы телеграмму. Скорее читай.
Ребекка распечатала конверт и прочла письмо, состоявшее из нескольких строк:
«Час назад тетя Миранда покинула этот мир. Если мама может побыть без тебя, приезжай сегодня же. Похороны не состоятся до твоего приезда. Она умерла внезапно и без мучений. Ребекка, я очень тоскую без тебя.
Джейн решила послать письмо, а не телеграмму, потому что с деньгами было совсем плохо. Она подумала и про то, что телеграмма стоит двадцать пять центов, а Аурелии пришлось бы заплатить еще пятьдесят за вручение.
У Ребекки побежали из глаз слезы, и она воскликнула:
— Бедная, бедная тетя Миранда! Никто не пришел утешить ее в последний час… И я не могла с ней проститься. Бедная тетя Джейн, все на ней одной. Но что я могу? Мне нельзя разорваться между фермой и кирпичным домом.
— Ты отправишься туда сию же минуту! — поднимаясь со своих подушек, проговорила Аурелия. — Даже если бы твой отъезд означал мою смерть, я сказала бы то же самое. Твои тети сделали для тебя то, чего я никогда не смогла бы сделать. Теперь твоя очередь отплатить добром и благодарностью. Доктор говорит, что у меня худшее позади, и я сама так думаю. Дженни уже многое умеет, а со дня на день приедет Ханна.
— Нет, мама, я не могу уехать. Кто же будет поворачивать тебя в кровати? — проговорила Ребекка, шагая по комнате взад и вперед, сжимая и ломая в отчаянии руки.
— Если взрослая женщина, мать семейства не умеет залезать на сеновал, то пусть помучается еще немного, поделом ей. Надень свое черное платье и сложи в сумку все необходимое. Я много бы дала, чтобы быть на похоронах сестры. Передай, я все забыла и простила ей те слова, что она говорила по поводу моего замужества. Ее поступки всегда были лучше, чем ее слова. Все свои грехи в отношении меня и твоего папы она искупила на тебе. Ах, Ребекка! — воскликнула Аурелия дрогнувшим голосом. — Я так хорошо помню, как она любила в детстве завивать мне волосы. А потом, когда мы стали уже взрослыми, она подарила мне свое лучшее платье из голубого муслина. Это когда папа сказал, что будет на рождественском балу танцевать со мной полонез. А ведь тогда ей хотелось, чтобы он и ее пригласил.
Аурелия опять откинулась на подушки и горько заплакала. Воспоминания смягчили ее сердце, и теперь в ее слезах было больше правды, чем в минуту, когда до нее дошла печальная весть.
На приготовление отводился всего час. Уилл должен был отвезти в Темперанс Ребекку и привезти из школы Дженни. Он же и предложил нанять какую-нибудь женщину, чтобы та смогла заночевать на ферме, если миссис Рэндалл станет хуже.
Ребекка сбежала с холма, чтобы напоследок принести ведро родниковой воды. И когда она, поднимая колодезное ведро из хрустальной глубины, взглянула на ослепительную красоту осеннего пейзажа, то заметила за ручьем группу землемеров. Похоже, они производили измерения под железную дорогу, которая должна была пройти через Солнечный ручей как раз в том месте, где образовался Зеркальный пруд. Сейчас на его поверхности лежали опавшие листья такой невиданной желтизны, какой не бывает даже у песка в пустыне.