– Прости. Я привыкла абстрагироваться от голосов, в общежитии всегда шумно. Что такое?
– Я спросил о том, какой десерт тебе взять или сэндвич. Или вызвать такси в нормальное заведение?
– Я не голодна, спасибо. Чая мне достаточно.
– Догадался по тому, как ты его пьешь весь вечер. Я четвертую кружку принес, а тебе всё мало.
– О.
Я не знаю, почему смущаюсь. Яр всё время подносил мне горячий напиток, а я и не заметила? Слишком сильно хотела отделаться от разговоров, что совсем ничего не видела.
– Спасибо, - я закрываю ноутбук, потирая глаза. – Так, что мне нужно первым делом узнать о тебе и твоей семье?
– Мы чокнутые, - Яр широко улыбается. Как же ненавижу его ямочки! Всей душой. – Каждый по-своему. Я буду знакомить себя с семьей постепенно. Завтра встретимся с моим братом и его девушкой.
– Ты с ним общаешься больше всего?
– Наоборот, хуже. Иногда ощущение, что впервые вообще встретил. Пока я с остальными налаживал контакт, Макс и его брат-близнец Вадим служили в армии. А до этого мы виделись редко, только на каникулах.
– Служил, Макс и Вадим? – переспрашиваю, делая пометки в телефоне. – Хорошо. А теперь чем занимается?
– Хочет открыть свой фирму… Вроде квестов и стрелялок за городом. Теперь ты.
– Что я?
Правда не понимаю вопроса Яра. Разве не очевидно, чем я занимаюсь? Полной дуростью, с какими-то аферами и ложью. И очевидно, это лучшее, что мне светит в ближайшее время.
Дальше только работа из дома и пеленки-распашонки. И попытка не очень много ошибаться в воспитании ребенка. Потому что эти методички – полный кошмар.
Меня охватывает ужас, до спертого дыхания, когда я думаю обо всём. Вся эта гимнастика, кормёжка по часам, методы воспитания. Как разобраться и решить, что правильно?
– Ты единственный ребенок в семье? – Яр подается чуть вперед, от чего рубашка на его плечах натягивается. Дает возможность оценить широкие плечи, мускулы под белой тканью. – Или есть братья-сестры?
– Нет. Никого нет, только я. Я довольно поздний ребенок в семье, мои родители уже почти пенсионного возраста. Я из маленького городка, вот. У моей мамы три брата, так что с десяток двоюродных наберется.
– Хорошо. О чём ты мечтаешь?
Я никогда не думала, что Яр сможет меня рассмешить. Но я хохочу долго и громко, пока в горле не начнёт першить. Делаю глоток чая, покачав головой. Нашел о чём спрашивать.
Мечтаю о том, чтобы птицы улетели подальше.
Жаль дятлы не мигрируют.
– Серьезно, Исаев? Не нашел другого вопроса?
– Ну а что? Может, хочешь стать балериной или крутым рекламщиком, или уйти в политику. Макс вечно болтает о том, что его девушка занимается парфюмерией. Мне нужен ответ.
– Балет мне не светит.
– Политика?
– Яр, - я снова смеюсь, он ведь не серьезно, а я ведусь. – Да, мечтаю стать президентом. Нет, это… Не знаю, это сложный вопрос. Наверное, сейчас я ни о чём не мечтаю. Точнее… Это всё связанно с ребенком. Но мне нравится работать в сфере рекламы.
– Всё настраиваешь? В плане, любые заказы или с кем-то определенным?
– Да нет, - я пожала плечами, наблюдая за вечерним городом через окно. – Всё, что предлагают. Я на бирже фриланса сижу, вот хватаюсь. Ну и создала свою рекламную группу для социальных сетей. Но там пока тухло.
– Да ладно, совсем никакой мечты? Тайной, скрытой?
– Ну…
Я не собираюсь говорить об этом с Исаевым. Полгода мы болтали о пустяках, а теперь… Это царапает что-то под кожей, зудит, а почесать не получается.
Что я стала интересной только теперь, когда нужна до дела. Когда чуточку поумнела и не подпущу парня к себе просто так. И вот теперь начались откровения.
Пальцы покалывает, а чашка больше не согревает. Внутри всё подрагивает от внимания Яра. Он смотрит на мое лицо, скользит взглядом до груди и обратно. Изучающе, цепко.
А мне хочется прикрыться и спрятаться, словно душу обнажать намного сложнее, чем тело.