– У нас больше нет мандаринок, я последнюю съела.
– Хорошо, завтра заедем в магазин, купим.
– Яр… Я сейчас хочу.
– И что ты предлагаешь? – парень отрывается от своего занятия, внимательно сканирует меня взглядом. – Ксю, только не говори, что в десять вечера я должен идти за мандаринками.
– Ты не должен, - сполю, от обиды щиплет в носу. Я просто хочу мандаринки, разве это преступление? – Мне просто страшно одной идти.
– Ты никуда не пойдешь, - подрывается с места, сокращает между нами расстояние. – Додумалась, блин.
– Но я хочу.
– И до утра это никак не потерпит?
Машу головой, а после радостно улыбаюсь. Яр закатывает глаза, но двигается к выходу, оставляя планшет на тумбочке. Находит в кладовке свою куртку и ботинки. Смотрит на меня всё время, пока собирается.
Заставляет почувствовать себя виноватой и смутиться. Но я всё равно радуюсь, потому что мне скоро принесут мандаринки. Вкусные, яркие мандаринки.
– Только ты побыстрее, ладно? – прошу, натягивая рукава кофты сильнее. – Не заставляй меня ждать долго.
– Ладно. Ещё что-то, Ксю? Яблоки, шоколадку? Я второй раз не пойду.
– Нет.
Бормочу чуть обиженно, потому что… Не пойдет он! Я же к врачам таскаюсь, и беременная хожу, хотя поясницу тянет всё время. А ещё я превращаюсь в шар.
И не жалуюсь, не говорю же, что не хочу быть больше беременной!
– Не дуйся, льдинка.
Яр застегивает куртку, а после подходит ко мне. Обхватывает моё лицо и оставляет жгучий поцелуй на виске. Жутко приятно, а ещё тепло разливается по телу.
– А можно мне с тобой? – спрашиваю, когда этот гад улыбается. И не спешит уходить. – Яр?
– Сиди дома, ладно? Я быстро, экспресс-доставка твоих мандаринок. Точно больше ничего не хочешь?
– Пока нет.
Кажется, парень хочет выругаться, но ничего не говорит. Только оставляет ещё один поцелуй, а после закрывает за собой дверь. Кручусь в прихожей, сгорая от нетерпения.
Мне кажется, я никогда так ничего не хотела, как сейчас. Думать ни о чем не могу, прям совсем. Ни капельки. Только о вкусных сладких фруктах, которых не могу дождаться.
Понимаю, что до магазина идти минут пять, если быстрым шагом. И там ещё… И Яр не вернется через секунду. Но всё равно топчусь некоторое время, не зная, чем себя занять.
Я даже работать не могла. Смотрела на график, а перед глазами всё расплывалось. И к парам подготовиться не получалось. Только мучиться из-за того, что дома вкуснятина закончилась.
Тяжело вздыхаю. Превращаюсь, блин, в какую-то истеричку. И хорошо, что я теперь живу с Яром и он согласился сходить. В общежитии пришлось бы топать самой и договариваться с вахтершой, чтобы меня выпустили-впустили.
От нечего делать, начинаю прибираться. Молюсь, чтобы так быстрее прошло время. Зонтик закидываю в шухлядку, сворачиваю свои шарфы и прячу на верхнюю полку.
Беру в руки планшет, чтобы вернуть на кухню, но застываю. Чужие переписки читать плохо. И такого права нет, даже если встречаетесь, а у нас с Яром… Лишь фальшивые отношения.
Но планшет разблокирован, висит открытая переписка с какой-то девушкой. И фотография сама попадается на глаза, слишком странная и знакомая. Черная, с белыми разводами – я прекрасно знаю, что это такое. Потому что свои фото с УЗИ храню в блокноте.
Кто присылает Яру такое?
А ниже подпись, от которой всё обдает кислотой.
«У нас будет мальчик».
Сын, значит?
Ну ты и ган… гад, Ярый.
Психую, до побелевших пальцев сжимаю планшет. А после блокирую и оставляю на телефоне. Ребенка, значит, ждешь? С другой… Ну вот и к ней пусть идет.
Прямо сейчас. Ну нужны мне ни его деньги, ни внимание. И уж точно не те чертовы мандаринки, за которым ушел парень. Что же он этой своей не тащит фрукты, а со мной?
Никогда не думала, что ревность настолько ядовитая и плотная штука, от которой все внутренности обрывает. Обдает кипятком, ожоги жутко болят и ноют. И в груди… Словно лезвием провели, разгоряченным и обработанным ядом.