– Легко.
Скажу человеку в лицо, какой он мудак, а потом извинюсь. Это не проблема, никогда лишней гордостью не страдал. Страдал, ладно. Но сейчас, когда светит срок – можно послать красиво и с финалом в виде «прости».
– Не от тебя он хочет услышать.
– Андрей.
– Ну что, блин? Вы с Максом думаете, самые умные? Я быстро раскопал, что ты там не один куролесил. Не понимаю, почему сразу не рассказали всё? То, что брат заступился за невесту – я понимаю. Остальное – нет.
– А ты хочешь, чтобы ещё Арину таскали по судам, как свидетеля? Там адвокаты её в грязь мокнут. Я этого не разрешил бы с Ксю, и с другими тоже. Ты должен меня понимать.
– Я понимаю, Ярый. Но здесь патовая ситуация. Тебе нужен свидетель для дела. Сейчас – слово этого Славика против твоего. У него есть побои, у тебя ничего. Видимо, они знают, что Арина не будет свидетельствовать. Поэтому чувствуют себя победителями.
Торможу на очередном светофоре, роняю голову на руль. Ну, если что – пару наколок у меня уже есть, сойду в тюрьме за своего. Жаль только, что без присмотра льдинку оставлю.
Мало ли кого начнет водить в квартиру, она же красивая, а смертников много гуляет. Да и хотелось бы посмотреть на последние снимки УЗИ карапуза. Во что может превратиться обычная точка.
Интересно, а передачки будет мне носить?
– Ты меня слушаешь? – Андрей матерится, слышу щелчок зажигалки. – Никакого покоя с вами нет. Обязательно так было лажать?
– Это говоришь мне ты?
– Умолкни. Не обо мне разговор. Мне суд не грозит.
– И что ты предлагаешь?
– Я уже предложил, Максу. Пусть идет и извиняется, нечего с этим Славиком тягаться. Потешит своё эго и отстанет, отказ от претензий подпишет и все свободны.
– Макс не согласится. Я бы никогда на это не пошел, ты тоже. Давай не будем делать вид, что Исаевы – умный и благоразумный народ, ага?
Треш, этот ган… гад приставал к Арине, наговорил ей гадостей. А в итоге строит из себя жертву. Имел бы уже мужество признать, что сам виноват.
Я не думал, что зайдет настолько далеко. Но и отступать не собираюсь. Поздно менять историю, которая тянется не первый день. Тем более, уверен, Славик струсит вести всё до конца.
С семьей Исаевых связываться – себе дороже.
– Я так понимаю, вы не собираетесь идти на уступки? – от Андрея узнаю много интересных матерных слов, все обо мне любимом. – Давай, дуй в офис, будем думать над встречным иском.
– Спасибо, Андрей.
– Сочтемся.
Сворачиваю на нужную улицу, прячу снимок «точки тире ребенка» в карман. Надо отдать Ксю, она переживает. Но всё равно… Черт, никогда так не интересовало глупое фото.
И что с этим делать?
Интересно, если сейчас наберу девушку – как далеко она меня пошлет?
– Яр!
Шипит, но не матерится. Уже прогресс. Улыбаюсь, прислонившись к стене офисного здания. Не удержался, набрал льдинку. Зато всё напряжение уходит, стоит услышать её голос.
– У меня пара!
– Я знаю, соскучился по тебе.
– Ты… Скучай по кому-то другому, ладно?
– Ладно. Скучаю по малышу.
А, вот теперь матерится. Совсем некрасиво для девушки, но Ксю делает это мило и искусно. И трубку не кладёт, что немного радует. Только сопит, вызывая широкую улыбку.
Сам не понимаю, что несу. Отец из меня получился бы… Черт, да самый ужасный, честно говоря. Это в некоторых сразу просыпаются отцовские инстинкты, но не у меня.
Хотя, признаю, забавно держать ладонь на животе Ксюши. Пытаться уловить движения малыша, как копошится там, развивается. Понемногу животик льдинки становится всё более округлым. И всё больше успокаивает, стоит почувствовать слабый толчок малого.
Всё наваливается разом, и я вообще не представляю, как разгребать. К такому на парах не готовят. Ребенок, Ксюша, которая не подпускает слишком близко. Эти разбирательства и суды… А ещё военка, на которой нужно появится и закрыть пропуски.
И миллион других дел,
А налажал везде сам, да. По каждому пункту можно приписать вину. И это не страшно. Я хорош в том, чтобы разгребать завал, который устроил сам себе.
– Яр, что ты хочешь?