«-А ты меня Софи зови тогда», - улыбнулась девушка, впрочем, Митька ничего не ответил, сосредоточенно пытаясь поставить свечу так, чтобы она не упала.
Когда ребята наконец закончили с приготовлением, София продолжила свои объяснения.
«-Так, теперь надо нам взяться за руки, и проговаривать: «Приди, черт, взываем к тебе, приди, черт, взываем к тебе! Раскрой нам тайны, на грядущее, на былое, на богатство, на счастье! Приди, черт, взываем к тебе!» И так пока он не придет»
«-Глупо как-то… - засомневался Володька. И все равно так и не сказали зачем нам это»
«-Богохульство какое-то, - едва скрывая страх, заметил Ванька. Греховно, как по мне, к чертям обращаться. Вдруг в Ад на утащат?»
«-Не тебе про грехи говорить, и нет, не утащат, - серьезным и спокойным тоном ответил Митька. По мне, враки все это, и про Ад, и про Рай. Это все чтобы попам проще простой народ стращать, чтобы голов не поднимали. А зачем это – наверно потому, что интересно будет, если выйдет. Хотя, знаешь, «барыня», в прошлый раз ты как-то по-другому вызывала вроде?»
«-Софи меня зови, Софи! – возмущенно напомнила девушка. Нет, это ты запамятовал! Все я так делаю!»
«-Но мне тоже кажется, что в прошлый раз было как-то по-другому…», - робко возразил Вася, но девушка лишь взяла его и Митю за руки и начала свой «вызов».
Немножко помолчав, остальные ребята так же неловко взялись за руки и начали повторять за ней. Минута прошла, другая. Но черт все никак не приходил. Прошла еще пару минут.
«-Чушь это все собачья! – неожиданно выпалил Ванька, освободив руки. Блажь и бредни помещичьи! Вмазать бы…»
Не успел он закончить фразу, как свечи разом потухли, отчего он тут же в страхе замолк. А когда через несколько секунд они вновь вспыхнули пуще прежнего, от ужаса приглушенно застонал.
«-Пришел…», - шепотом ответила София и, отпустив Васину руку, через зеркальце стала осматривать коридоры.
Неожиданно в дальнем конце коридора послышалось негромкое цоканье, напоминающее идущую по мостовой козу. Девушка тут же направила зеркальце туда и напряженно всматривалась в него, пока мальчишки, кроме зажавшегося Вани, смотрели в туда же своими глазами.
«-Чемух, шек’хель! Азих кару’тель та, ча! Чемух, ча, ча!», - скрипучий, жуткий голос донесся из-за одной из немногих оставшихся на петлях дверей.
Холодный пот пробил всех ребятишек, а руки Софии так и вовсе заходили ходуном.
«-Чемух, ара кназ! Ич азих пре’кат риз керум те! Ча, ча!» – все более настойчиво и кажется, все более раздраженно, продолжал голос, приближаясь.
«-Ча, кназ! Вон! П’шол!» - вдруг произнес голос, сорвавшись на более звонкий тон, и с едва уловимой удивительной ноткой неуверенности внутри.
И через мгновение с протяжным скрипом дверь стала медленно открываться… София дрожащими руками попробовала направить свет от свечей в тьму проема открывающейся двери – хотя в этом не было особой нужды. Прямо напротив двери, в комнате было широкое окно, через которое пробивался слабый уличный свет, осветивший невысокий худой силуэт. Силуэт, у которого четко виднелись двое небольших, острых рожек… На мгновенье девушке удалось попасть «зайчиком» от свечи в лицо потустороннего «гостя» - и на нем тут же отразилась два больших фонарика глаз, как у кошки…
«-Вашат!!», - громко вскрикнул черт и резко отскочил назад.
Впрочем, ребятишки сами испугались ничуть не меньше, пулей выскочив наружу, оставив все свои приготовления внутри. Лишь Митька на мгновенье задержался, зачем-то решив затушить уроненные свечи.
***
Протерев на мгновенье ослепленные глаза, черт всмотрелся в то место, где только что сидели ребята. По шуму было понятно, что они уже снаружи и вряд ли вернуться в ближайшее время. А значит, можно было забрать все то, что они оставили здесь – чего ведь добру пропадать. К тому же, даже в столь непривычном для себя морозном воздухе она отчетливо чуяла запах мяса и табака. Хоть светлое пятно еще мелькало перед глазами, она внимательно осмотрела все забытые приготовления. Не теряя времени, она оторвала краюшку хлеба и жадно закинула ее в рот. Вряд ли они бы стали травить ее, да и… ей было все равно, уж слишком долго она не ела практически ничего, кроме пойманных крыс – во всяком случае, именно так этих мелких, но злобных зверьков называли местные обитатели. Конечно, ей очень хотелось и мяса, куда более вкусно пахнущего, чем уже привычного ей… но нет, его надо разделить с братом. Он еще маленький, еще растет, он должен питаться лучше. А если она начнет есть сейчас, то, возможно, не сможет остановиться. Осмотрев бутылки, она отхлебнула воды, длинным языком попробовала варенье – слишком сладко, но если разводить в воде, то вполне пойдет как подсластитель для неприятного мяса крыс. Молоко же она, фыркнув, хотела отбросить - но задумавшись, решила использовать как приманку для более крупной добычи – небольших и ловких хищников, что иногда сами охотятся на крыс. Она видела, как иногда их поят молоком. А если повезет, то на него могут прийти и еще большая добыча, что сама иногда охотиться на этих мелких крысоловов, хотя, в этом она уверена не была. Большая и немного рваная теплая тряпка – ее она видела на головах у женщин – вполне могла помочь согревать их с братом. Как и спички, подобные которым она нашла, обшаривая дом, хотя она и могла создавать огонь своей магией. Которой, вместе с ее силами, оставалось все меньше. Бумагу вполне можно было использовать для растопки, а свечи для худо-бедного освещения, хотя, с их ночным зрением, оно и не столь было нужно. Вдруг сброшенная после сгребания бумаги тряпочка неожиданно звонко звякнула. Она осторожно развернула тряпочку – и обнаружила, что в ней были завернуты очки. Стекла немного отличались друг от друга по цвету, так что она догадалась, что оно было явно заменено. К тому же, к тому моменту, как она их потеряла, левое было и так безнадежно треснуто, отчего смотреть через него было одно мученье. Оно и было заменено, на полностью прозрачное – хоть диоптрии совпадали, благо, разницы между глазами у нее заметной не было.