— Счастливо тебе, — сказал Левка Кеше, не останавливаясь.
— Счастливо, — улыбнулся другу Сун.
— И вам желаю удачи, — ответил Кешка, сворачивая с тропы.
Левка часто оглядывался, стараясь еще раз увидеть Кешу. Но только раз его маленькая фигурка мелькнула на белом галечнике и скрылась в прибрежных зарослях.
Сун то и дело сворачивал с тропы, потом бегом догонял друга.
— На, вкусно! — протягивал он Левке то кисть винограда, то ветку смородины.
Левка говорил с полным ртом:
— Хватит, Сун, довольно! Мы ведь не по ягоды пошли. Вот обратно пойдем, тогда другое дело. Кольке надо не забыть сказать про эти места. Пусть насобирает ягод. Мы их с дедом, наверное, скоро встретим.
Левка посмотрел сквозь просветы в ветвях кедров. Солнце уже заметно склонилось к западу.
— Опаздывают что-то они. Ну и нагорит Воробышку от Лукича! — добавил он.
Левка и Сун вышли с заимки как раз в то время, когда карательный отряд въезжал в село и все тропы и дороги вокруг него занимали вражеские секреты.
Не остерегаясь, Левка и Сун шагали вперед. Тропа вывела их на ту самую дорогу, на которой совсем недавно были задержаны Коля и дед Коптяй. У выхода из леса мальчиков окликнули:
— Эй, пацаны, айда сюда!
Первой мыслью Левки было кинуться в сторону, но и там, куда он думал бежать, виднелись два солдата.
«Беляки с американцами», — определил Левка.
— Айда, айда! Не бойтесь! — снова позвал ребят солдат и вышел из кустов, держа в одной руке винтовку, а в другой раскрытую банку с мясными консервами.
Левка и Сун держали в руках по грозди винограда, которым только что угощались, и это, очевидно, успокоило солдата. Да и вид у мальчиков был самый мирный. Перед походом Лука Лукич позаботился одеть ребят так, как одеваются обычно все деревенские мальчишки.
— Вы из деревни? — спросил солдат.
— Деревенские мы. Вон из этой деревни, — махнул Левка.
— Дай им по шее, пусть бегут! — донесся из кустов ленивый голос.
— Айда в село! И ни боже мой, никуда не выходите! Стрелять приказано. Ну, бегом!
Левка схватил Суна за руку и побежал к селу.
— Вот влипли, вот влипли! — повторял на бегу Левка, раздумывая, как выбраться из создавшегося положения.
Сун потянул было Левку вправо, к речке, но и там в лозняке блеснул на солнце штык винтовки.
— Не пройдешь! — сказал Левка. — Полный вперед. Найдем деда Коптяя с Колькой. Дед тут все знает… покажет, как пройти.
Как только Левка с Суном вбежали в село, они сразу юркнули в первый же двор и стали наблюдать, что творится на улице.
По широкой улице села расхаживали солдаты. У церкви стояли повозки, дымилась кухня. Где-то пронзительно визжал поросенок.
Мимо изгороди проехал солдат верхом на коне. Временами он останавливался и кричал таким голосом, будто объявлял необыкновенно радостное известие:
— Эй, слухай! Из деревни не выходить! Расстрел будет! Расстре-ел…
Оставив Суна в огороде, где тот улегся между картофельными грядками, Левка направился к дому. В доме, куда зашел он, находилась одна хозяйка и ее сын, мальчик лет одиннадцати. Хозяйка рассказала Левке, что видела, как вели деда Коптяя с Колей по селу, а ее сынишка добавил, что арестованные сидят в учительском амбаре против церкви.
— В учительском доме штаб у них, — пояснила хозяйка и спросила: — Тебя-то никто не видел, как ты ко мне заходил?
— Нет, я осторожно.
— Вот что, лезь в подпол. Спрячу я тебя, а то не дай бог кто-нибудь увидит да узнают, что не здешний ты…
Левка отрицательно покачал головой:
— Нет, прятаться мне нельзя. Мне надо из села выбираться поскорее.
— Убьют! Ведь приказ был. Все вот по домам сидим.
— Не могу, — Левка произнес эти два слова так решительно, что женщина поняла, что этот упрямый паренек ни за что не останется.
— Ваши-то не знают про этих?
— Нет.
— Ну, тогда в добрый час! Васятка, проводи его через кладбище.
— И там солдаты, — ответил Васятка. — Вот если пройти к Луговым, потом ползком по огороду да к конопле, а оттуда через болото в тайгу, а?
— Иди, иди, не мешкай! На тебе пирожка с рыбой на дорогу! — И хозяйка протянула Левке пирог.
— Спасибо. До свидания.
Васятка не очень удивился, когда между грядками показался Сун. Он только спросил:
— Этот тоже с тобой?
— Да, это Сун!
— Бедовые вы ребята! Право слово, — с восхищением сказал Васятка. — И тот тоже, в красных-то штанах! Идет себе как на вечерку. Только вот собаку жалко. Рыжая такая.
— Рыжик?
— Ну да. Ногу ему ушибли. На трех бег, а не отстает. Ну пошли!
— Постой! А что, сарай, где они сидят, крепкий?
— Вот какие бревна, в обхват!
— Подкоп нельзя сделать?
— Что ты! Пол там — накатник. И часовые кругом. Вот если бы бомба была… Такая, чтобы трахнуть бы в них и всех до одного в лежку положить. Ну пошли! Я знаю, вы куда… К нашим? Да? Мой папанька тоже там.
Словоохотливый Васятка, провожая ребят, то и дело оглядывался, что-то шептал, подмигивал или подавал знаки. Наконец он остановился у забора, закрытого кустами бузины, и прошептал:
— Надо поляну перебежать к Луговихиному двору.
Левка задумался.
— Нет, бежать не годится, — сказал он. — Надо просто идти, как будто мы гуляем.
— Пошли! Я скажу, что меня маманька к Луговихе за яйцами послала. У ней курей штук сто. Смотри, ребята, как из ее двора солдаты курей тащат, — и Васятка кивнул на солдат, которые со смехом выбегали из ворот, таща за ноги трепыхающихся кур.
Мальчики перелезли через прясла и пошли через полянку к дому. Они были уже у самых ворот Луговихи, когда во дворе послышалась ругань, хлопанье крыльев, кудахтанье кур и женский голос, умолявший кого-то:
— Христом-богом прошу. Оставь ты мне эту хохлатку… Бери за нее хоть десять кур…
В ответ послышался смех и сиплый голос:
— Может, она мне тоже нравится пуще всех твоих кур! Ну, пусти, убью!
Женщина заплакала. Звякнула щеколда, распахнулась калитка, и перед Левкой и Суном появился Брынза с винтовкой за плечами. В каждой руке он держал по нескольку связанных за ноги кур. Из-за спины Брынзы виднелась американская шляпа.
Левка и Сун, не мешкая, бросились назад. Брынза тоже узнал мальчиков; Он выпустил кур и закричал:
— Стой, убью!
Впереди бегущих показались два американских солдата. Левка оглянулся. Брынза, присев, снимал с плеча винтовку.
— За мной! — сказал Левка Суну, решившись на отчаянный шаг. Он повернул назад и бросился прямо на Брынзу.
Американский солдат с вырывающимися курами в руках стоял возле Брынзы и хохотал, потешаясь над его усилиями снять винтовку через голову. Тем временем Левка юркнул в открытую калитку. Сун бежал за ним, отстав на несколько шагов. Брынза, вскинув, наконец, винтовку, стал целиться в Левку. Сун, увидев опасность, грозившую другу, изо всей силы толкнул предателя в спину. Прогремел выстрел, и пуля, подняв облачко пыли, врезалась в землю.
Американский солдат хохотал, размахивая курами. Он даже посторонился, уступая Суну дорогу. Сун был уже в воротах, когда цепкие пальцы Брынзы сжали его плечо.
В это время Левка бежал по картофельному полю. До его слуха доносился раскатистый смех американца, ругань Брынзы и голос Суна:
— Скорей, Левка! Скорей!
Левка пробрался через заросли конопли, миновал лужок. Слезы застилали ему глаза. Сейчас, может быть, Суна били и топтали ногами. Может быть, Сун, умирая, шептал: «Эх, Левка, Левка, бросил меня…»
И Левка подумал: «А не вернуться ли назад?» Но тут перед Левкой возникло суровое лицо деда, его приказ. Он вспомнил о партизанах, что идут сейчас на соединение с отрядом отца, против которых сейчас расставляются пулеметы, пушки, устраиваются засады. И понял, что его первый долг — выполнить приказ лед а.
Левка бежал по болоту, поросшему кустами тальника. Где-то над головой тоненько пропела пуля. Вторая чокнула в лужице возле самых его ног. С пригорка торопливо застучал пулемет. Но Левка бежал и бежал, проваливаясь по колена в воду, падая и снова вскакивая, бежал, не обращая внимания на свистевшие вокруг пули.