— Давай, надевай, — сказал я. — И, по ходу дела, подгоняй, а то я собрал как-то, но не особо следил за всеми этими задвижками.
В принципе, после сборки элементов, можно не разбирать их полностью, а хранить их в таком виде, хоть в ящиках, хоть на стойках.
— Твоя будет, — сказал я Леви, когда он полностью облачился в броню. — Краску знаешь, где брать, напряги кого-то из своих, чтобы выкрасили в правильные цвета.
Серый металл выглядел слишком обыденно, хоть и, по меркам этого мира, очень дорого и роскошно, поэтому будем придерживаться взятого курса — каждый отряд будет носить свои цвета.
Леви покрутился, попрыгал и начал гнуться в естественные для сражающегося солдата позы.
— Ну как? Удобно? — спросил я.
— Удобнее, чем предыдущие, повелитель, — ответил он. — И даже если поднять руки, защищённость не снижается.
В области подмышек располагались уложенные внахлёст узкие пластины, скреплённые между собой какими-то хитрыми заклёпками — они дают незначительный люфт, позволяющий пластинам вольготно двигаться, но и в то же время не были хилыми. Триумф инженерной мысли.
— Давай шмальнём по тебе из ружья, — произнёс я задумчиво. — Если пробьёт — выдам тебе новый доспех. А если совсем пробьёт, то подлатаем. Но не должно, вроде бы. Идём.
Мы вышли на задний двор моей резиденции и прошли к стрельбищу, где под навесом лежали ружья и боеприпасы.
— Сначала со ста метров, — сказал я Леви. — Не переживай, в башку не попаду.
Немёртвый покорно отошёл на положенную дистанцию, а я зарядил ружьё.
— Выстрел! — кричу я и стреляю ему в грудь.
Попадание было в кирасу, но в левую её часть, имеющую некоторый угол. Пуля отрикошетила и улетела куда-то в стену, а Леви опустил взгляд на место попадания.
— Царапина, повелитель! — сообщил он мне.
— Подходи на пятьдесят метров! — велел я ему.
Пока он подходит, перезаряжаю ружьё.
Я не сильно удивлён, что у брони нет проблем с защитой от свинцовой пули, оснащённой сердечником из низкоуглеродистой стали. М390 — это порошковая сталь с высоким содержанием хрома, молибдена, ванадия, марганца и даже незначительным количеством вольфрама. Захару было не особо трудно воссоздать точную рецептуру, ведь раз он может создавать крутых роботов с лазерными пушками и самолёты с управляемыми ракетами, то такие простые запросы для него должны являться сущей ерундой.
Вообще, можно было просить доспехи из какого-нибудь высокотехнологичного материала, например, из совершенных металлокомпозитов, но я решил не охуевать и стратегически выждать.
Я ведь даже не сомневаюсь, что у нас с Захаром будут длительные и плодотворные взаимоотношения. Он не знает об этом мире практически нихрена, не может уложить в своих электронных мозгах факт существования магии и не может доказать себе существование некроэнергии, а ведь ещё есть энергия стихий, витаэнергия…
— Выстрел! — вновь крикнул я и выстрелил, метя в центр кирасы.
Пуля ушла правее и снова столкнулась с нехорошим углом, отчего отрикошетила и врезалась в кирпичную стену.
Это просто конструкция кирасы такая: две доли, формирующие острый нос, благодаря чему прилетевшая с фронта пуля может попасть только под углом, что резко повышает шансы рикошета.
— Царапина! — вновь оценил Леви понесённый ущерб.
— Двадцать пять метров! — приказал я и быстро перезарядил ружьё. — Выстрел!
На этот раз, благодаря малой дистанции, попал аккурат в стык двух долей кирасы. Когда дым развеялся, я увидел Леви, изучающего место попадания.
— Вмятина, повелитель, — сообщил он. — Но поправимая.
— Повреждения, травмы? — осведомился я. — Жалобы на самочувствие?
Последнее я спросил сугубо для проформы. Он ведь мертвец и не чувствует боли в привычном для простых смертных понимании. Констатация понесённого ущерба — не более.
— Никак нет, повелитель, — ожидаемо ответил он.
Наши ружья мощнее и точнее, чем у орденцев, поэтому можно утверждать, что на дистанции свыше двадцати пяти метров новая броня для их мушкетиков неуязвима.
— Десять метров, — сказал я.
Леви прошёл пятнадцать метров, после чего я выстрелил в него.
Дым рассеялся и я увидел, что вмятина получилась побольше, но пробития нет.
— Всё понятно, — сказал я. — Получишь новую броню, а эту кузнецам — пусть отремонтируют.
— Сделаю, повелитель, — кивнул Леви.
— И я решил — принимай эту броню на вооружение отряда «Активижн», остальное — в «Близзард», — дал я приказ. — Свою броню передавайте «Юбисофту» и «Ред Шторму».
Все произведённые нашими кузнецами изделия даже близко не походят на то, что сделал Захар за какие-то жалкие часы. Техническое превосходство искусственного интеллекта неоспоримо и я хочу с ним дружить.