Как в замедленной съемке я отвлекаюсь от красной машины, поднимаю глаза. Впереди начинает мелькать зеленый сигнал светофора. Распаленный Алим жмет на газ, и машина ревет, срываясь с места. Только и Ауди не тормозит. На пару секунд я теряю ее из виду…
Визг тормозов. Толчок. Ремни впиваются в кожу, но в миг невесомости крепко удерживают на месте. В какой-то момент мир накреняется, я только открываю удивленно рот, то ли для крика, то ли для вдоха, как наш Кадиллак грузно плюхается на левый бок. Меня, сидящую слева, шарахает в сторону, к тому же неприятно ударяет подушкой безопасности. Так и повисаю безвольно, как запутавшаяся в паутине жертва.
Кожа жжется под ремнями. Голова кружится. Кажется, что дверь открывается через вечность. Какие-то руки дергают ремни до упора, и я тихо стону от боли.
— Пассажир жив! — летает в воздухе, вьется, кружится, оседая в мозгу.
— Нужна помощь!
— Звоните в скорую!
— Вытащите… — тихо прошу.
Скрип откуда-то сверху, в салон ныряет поджарое мужское тело в спортивной куртке. Яркий цвет режет глаза. Чужие руки осторожно фиксируются на талии.
— Руки-ноги чувствуете? — спрашивает мужчина. Я слегка двигаю кистями, опасаясь острой боли, но ее нет. — Если будет больно, сразу же говорите, — четко командует спасатель. Отщелкивает ремень, придерживает меня снизу, а его товарищ сверху. — Резкой боли нет? Тогда нужно развернуться головой вверх.
Я с трудом, но выполняю требование. Другой человек тянет меня на себя, помогая.
— Что за ерунда? У нее руки связаны! — тихо присвистывает он. — Эй, нож есть у кого?
Меня как-то спускают вниз, через пару мгновений новые теплые руки касаются заледенелых моих. Вскоре чувствую, как запястья освобождаются, и я невольно потираю их. Свободна?
Оглядываюсь, пытаясь понять, где нахожусь. Невский. Отель недалеко, но у меня есть шанс!
Отмахиваюсь от людей; кто-то даже хватает меня под руку.
— Вы куда?!
— Вам нужна скорая!
— Со мной все в порядке, водителя спасайте, — бросаю я и подхожу к первому попавшемуся водителю-зеваке. — Мне на Ленинский надо, отвезете?
— Конечно, садитесь.
Хлопает дверь, заводится двигатель. Маленькая старая машина кажется мне намного уютнее огромного пафосного внедорожника. Сжимаю челюсти, чтобы унять дрожь, обнимаю себя руками. Где-то осталась сумка. Плевать! Заберу Ромку и уберусь подальше из этого города!
Останавливаемся у подъезда родителей. Я честно признаюсь в отсутствии денег, но водитель лишь улыбается и отпускает меня.
Выхожу из машину, зорко осматриваюсь по сторонам. Мир стал каким-то трехмерным. Словно в нирване, подхожу к домофону, вжимаю нужные цифры. Поднимаюсь на родной этаж.
— Где Рома? — кричу в удивленное лицо сестры.
— Ник… Что с тобой?! — из-за угла появляется мама, а с ней и сыночек.
— Маленький, иди ко мне! — присаживаюсь на корточки, Ромка, испуганный моей реакцией, подходит ко мне. Обнимаю его со всей силы.
— Ник? — в голосе сестры и мамы неподдельное волнение.
— Надо уезжать! Срочно! Вам всем! На время, — невнятно бормочу, прижимая сына. — Пожалуйста…
— Ты можешь объяснить? — истерично спрашивает мама, хватаясь за сердце.
— Я потом… объясню… Мне нужны деньги. И телефон! Я позвоню, обещаю!
Сестра послушно бежит в комнату и возвращается оттуда с сумкой, телефоном. На ходу пихает туда деньги, а мама одевает Рому. Я надеваю черную куртку сестры.
— Держи, — протягивает мне. Порывисто обнимает меня. Мама чмокает меня в щеку. Беру Ромку за руку и веду его вниз по лестнице.
Моя семья пережила много разного. Бывало, когда мы с сестрами были маленькими, папе приходили угрозы, и мы так же срывались с места. Жили пару недель в глуши, пока все не устаканится. Тогда это воспринималось как приключение, а теперь…
Никто из моих не знает про Джафара. Папа без лишних вопросов сделал мне документы. Кроме сестер, подруг у меня не было, так что улаживать всякие формальности было легко. Разве что Стас… Он все узнал и обещал пожизненно хранить тайну.
— Сынок, ты не против прокатиться на автобусе? — спрашиваю у Ромки, когда мы оказываемся в поезде метро. Я не заметила за нами никакой слежки и теперь немного выдохнула. Вагон на половину пуст, ведь на часах уже время близится к десяти. Так, у нас есть шанс уехать куда-то только с автовокзала, да и без паспортов…
— Хорошо, мамочка, — доверчиво отвечает сын, кладет кудрявую голову мне на колени. Маленький мой! Сердце сжимается, но уверенность крепнет! Не отдам этим варварам!
От метро до автовокзала дорога занимает минут десять. В детстве мне было страшно идти вдоль старых домов, взирающих на меня черными глазами-окнами. А теперь я с радостью прячусь в их зловещих тенях, с опаской поглядывая на дорогу. Но нет. Шины обычных среднеклассовых машин тихо шелестят по мокрому асфальту.