Здесь именно благодаря 1 лицу и возникает психологическая мотивация и углубление характера главного героя, достоверность и «лица не общее выражение» всех прочих. Именно так, как это уместно в боевике, - в нужной пропорции, ненавязчиво, без лишних подробностей и флэшбеков, тормозящих динамику.
Отлично прописаны диалоги - с уместной иронией и самоиронией, но без пустопорожнего трынделова и натужного хохмачества, ставшего общим местом у большинства современных авторов, - убедительные с точки зрения драматургии. Потому что диалоги как в плохой пьесе, которые невозможно представить прочитанными со сцены, - это словесный шлак, «сливающий» любой текст.
Порадовала продуманность фантастического мира. То ли это постъядер, то ли альтернативная история, то ли параллельный мир, «сдвинутость» деталей которого так не похожа на наши и которые в то же время, как в интересно искривленном зеркале, отражают историю и географию, науку и механику мира нашего, давая пищу уму и воображению взыскательного читателя. И при этом никаких объяснялок - нужное как бы само собой всплывает в нужное время и ненавязчиво становится понятным думающему читателю из контекста, как это свойственно книгам А. и Б. Стругацких и С. Лема, за что Автору - отдельное спасибо.
Сюжетная линия войн авиаторов в книге довольно-таки оригинальна: что-то близкое в моей памяти всплывает - «Ястреб среди воробьев» Дина Маклафлина, но, пожалуй, и все, да и у Маклафлина рассказ о «попаданце»-авиаторе в Первую мировую войну, что довольно сильно расходится с романом. В любом случае тема благодатная своей незатертостью и умением Автора наполнить ее интересными поворотами, смысл которых не в занимательности как таковой, а в интересе к личности героя, раскрывающейся «в предполагаемых обстоятельствах». И ведь, будучи главной, эта линия перемежается в каком-то калейдоскопическом сверкании аллюзивных ходов из «шпионского детектива», «универсального солдата», «битвы с басмачами» и еще черт-те знает чего. Удивительно, но композиционно все кажется уместным и в глазах от этого калейдоскопа не рябит - автору хватает тонкой, не выпирающей иронии и интересного пародирования достаточно привычных штампов фантастического боевика, что, с одной стороны, оправданно логикой жанра, а с другой - раздвигает жанровые рамки, согласно авторской логике. Пожалуй, этим роман и не вписывается в т.н. формат. А если это так, то обвинение в неформатности - это признание художественной ценности романа... и тем хуже для «формата».
А теперь о грустном... Не в упрек Автору, а просто грустные мысли по поводу не лучших времен для современных российских писателей, а малоизвестных и не очень востребованных - тем более. И отчасти попытка себе самому, как участнику конкурсного забега и у которого с Автором романа (не сочтите за лесть и извините за наглость) есть «точка общая». На мой взгляд, роман «Шаг в небеса» гораздо лучше семидесяти процентов той унифицированной и примитивной лабуды, которая под маркой «фантастический боевик» у нас печатается. Издатели в праве думать иначе. Потому что... у них действительно есть на это право. Даже в тех тридцати оставшихся процентах, будучи опубликованной, эта книга может проскочить без особенного резонанса. Слишком многие в этом жанре пишут, и за счет количества пишущих значение жанра самым естественным образом умаляется и опрокидывается в «мелкотемье». Читатели-любители каждый свое в массе книг найдет, так что книгой меньше, книгой больше - уже неважно. Важнее редакторская прихоть и произвол: сгенерирована уже целевая аудитория, от лица которой любой редактор в качестве отлупа может обосновать свое мнение перефразировкой формулы незабвенного Лавра Фетотовича из «Сказки о тройке»: «Народ этого читать не хочут! Народ этого не поймет. Народу чего попроще подавай!» Про брутальных самцов-ногебаторов, например, и - чтоб без всяких изысков и рефлексии... И ничего не поделаешь: формат предполагает общий знаменатель. Когда - усредненный стиль и традиционные сюжетные ходы, никоим образом не характеризующий авторскую индивидуальность, а, наоборот, делающих авторов легко заменимыми и одинаковыми, как горошины в стручке, - то есть не имеющими права голоса что-то вякать на свободу творчества и возмущаться мизерными гонорарами и т.п.
Абзац выше - это как бы намеренное сгущение мрачного пессимизма. В расчете на то, чтобы такой степени мрака прогноз просто не мог осуществиться.