Девочка сбилась с мысли от неожиданного вопроса, но быстро взяла себя в руки.
- Конечно, прочла! Но какое это имеет отношение…
- Тогда ты должна знать, что всевозможные военные конфликты вспыхивают в магическом мире с периодичностью раз в тридцать-тридцать пять лет, будь то восстание гоблинов или пришествие очередного Темного Лорда. А средняя продолжительность жизни мага около ста лет, и следовательно, на жизнь одного волшебника приходится две-три войны. И здесь возникает закономерный вопрос…
Я специально сделал паузу, и девочка, забыв о прежнем возмущении, нетерпеливо спросила:
- Какой?
- Почему нас не учат самообороне? В Хогвартсе нет даже Дуэльного кружка! И на ЗОТИ нас будут учить только тому, как справиться с каким-нибудь боггартом или гриндилоу. О том, как справиться с темным магом упомянут лишь на последнем курсе, да и то мельком!
- Но мы же дети, понимаешь? Мы в школе, нам не надо сражаться!
- Ты говоришь так, словно кроме школы жизни нет. А родители и Гарри, и Рона сразу после окончания Хогвартса начали сражаться против Волдеморта. Думаешь, специально для них проводили курс молодого бойца, а Пожиратели стояли в сторонке и ждали, пока детки чему-нибудь научатся?
- Но!... – девочка хотела еще поспорить, однако ее перебил вдруг посерьезневший Рон.
- Он прав. Ты из маггловского мира, поэтому просто не понимаешь. Волшебники до сих пор боятся произносить имя Того-кого-нельзя-называть, хотя уже десять лет прошло. Я тогда совсем маленький был, и толком ничего не помню, но мама до сих пор плачет, если натолкнется на фотографию своих братьев-близнецов, которые погибли во время войны. Тогда очень многих убили или запытали до смерти, и ты себе даже представить не можешь, какой это был ужас. Поэтому, если есть шанс чему-то научиться, то я только за.
- И все равно… - Гермиона не желала так просто сдаваться, и снова обратилась ко мне. – Ты же сам говорил, что мы маги. Зачем тогда нам учиться кидать ножи? В таком случае нам надо заклинания учить, а не боевые искусства!
- А боевых заклинаний я пока почти не знаю, - пожал плечами я и улыбнулся. – Зато уже сейчас могу научить от них уворачиваться. Готов, Гарри?
Обратился я уже к своему подопечному, и тот уверенно кивнул в ответ. Я метнул в него кунай, который до этого держал в руке, и мальчик с легкостью увернулся. Гермиона снова испуганно охнула, и даже Рон слегка побледнел. Все новые и новые кунаи словно бы из воздуха возникали в моих руках, и все больше их летело в Гарри. Тот уворачивался, а если не успевал, то отбивал зажатым в руке оружием. Все-таки на публику Гарри действительно работает лучше, заключил я, вскидывая вверх пустую ладонь в знак того, что упражнение закончилось.
- Пятьдесят из пятидесяти, новый рекорд, - похвалил я, и мальчик обрадовано заулыбался.
Рон, кажется, подрастерял свой энтузиазм, все-таки это даже со стороны смотрится страшновато – когда в кого-то кидают ножами.
- Не бойтесь, Гарри уже давно тренируется, поэтому мы перешли на кунаи, а начинали-то с теннисных мячиков.
Уизли поежился, но все же повеселел и начал задавать вопросы:
- А почему ты только нас двоих позвал, да еще и тренировать предложил?
- Потому что я вижу в вас потенциал.
Рон озадачился ответом, а Гермиона удивленно переспросила:
- Даже во мне? Но я ведь и в маггловской школе физкультуру терпеть не могла.
- Особенно в тебе, - ответил я. – Сила воли и решительность у тебя есть, а это главное.
Гермиона моих убеждений явно не разделяла, поэтому я решил подбодрить ее историей из жизни.
- Я серьезно. Вот, например, когда мой брат учился в академии шиноби, это что-то вроде магической школы, только с военным уклоном, у него была одна одноклассница. Она едва получила проходные оценки по физподготовке, зато все теоретические предметы сдала на высший балл. Но потом она начала упорно тренироваться и уже в тринадцать запросто могла пробить кирпичную стену кулаком. А в шестнадцать валуны в три метра диаметром одним ударом дробила.
- Да врешь ведь! – возмутился Рон. – Быть такого не может!
- Так я же не говорю, что она просто силой рук камни ломала. Она научилась выпускать магию в момент удара безо всякой палочки, поэтому скалы и рушились.
- И все равно как-то не верится.
Пришлось продемонстрировать ему, как Гарри ломает деревянные доски, а я – тонкую каменную плиту. Вообще-то, я мог сломать что угодно, но не стоит слишком выделяться. Плита детей явно впечатлила, и больше вопросов они не задавали.