Скользя по коридорам неслышной и невидимой тенью, вместо темных секретов я случайно подслушал разговор старших Малфоев. Люциус возмущался, что должен привечать в собственном доме «узкоглазых», с какой-то радости приписав к азиатам и Элис, и что никто не слышал о роде Учиха, поэтому мы могли оказаться и вовсе какими-нибудь грязнокровками. Нарцисса пыталась его успокоить, но тот оставался глух к ее словам, запивая недовольство огневиски и все больше распаляясь.
Честно говоря, я даже не знал, как реагировать на подобные оскорбления. До этого мне ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с таким неприкрытым расизмом в свой адрес, и это было… неожиданно. Да и немного досадно, чего уж тут скрывать. А оскорбления я без ответа не привык оставлять, обзывания психом не в счет, на правду ведь не обижаются. Но раз уж это отец Драко, то он отделается малой кровью.
На следующее утро мы с Драко играли в снежки в парке, окружавшем поместье. Я специально выбрал место так, чтобы меня было видно из окон кабинета, где как раз находился Малфой-старший. Тут располагался большой круглый пруд, и это натолкнуло меня на мысль, как произвести неизгладимое впечатление на Люциуса.
- Драко, хочешь, покажу один крутой трюк?
- Какой? – недоверчиво спросил мальчик. Он уже привык, что ничего хорошего от меня ждать не приходится.
- Сейчас увидишь. И лучше отойди подальше и встань вон за то дерево.
- Что-то этот трюк мне уже заранее не нравится, - недовольно пробурчал Драко, но я-то знал, что ему интересно, недаром же он так долго терпит мои выходки.
На берегу были небольшие деревянные мостки, нависающие над водой, и я встал на самый край.
- У меня дома было похожее место, где я тренировался управлять стихией огня.
На эту реплику Драко только фыркнул и явно хотел сказать что-то язвительное, но я уже сменил тело на копию из чакры и начал складывать печати.
- Стихия огня: Великий огненный шар!
Я не стал вкладывать в технику много энергии, и шар получился диаметром лишь в полтора метра, но все равно полыхнуло знатно. Дзюцу взорвалось посередине пруда, и вверх поднялся столб пара и водяных брызг, а меня окатило волной жара. Снег вокруг водоема моментально растаял, а Драко выразился такими словами, которых не должен знать наследник древнего благородного семейства.
Раздался хлопок аппарации, и рядом возник слегка растрепанный Малфой-старший:
- Что здесь происходит?!
- Я просто показывал Драко Великий огненный шар, - и глаза сделал честные-пречестные, а потом ресничками похлопал.
Выражение лица Люциуса просто не поддавалось описанию, я даже почти почувствовал себя отомщенным. Но только почти.
Наконец, Малфой взял себя в руки и произнес:
- Слишком опасно использовать такие заклинания без присмотра взрослых.
- Не волнуйтесь! Я еще в шесть лет научился его делать, и технику безопасности давно знаю. Поэтому и запускал его над водой. В конце концов, это ведь не Цветы феникса, которые во все стороны разлетаются, и не Огненный дракон, от которого потом даже погода портится, - и все это я говорил с тем же невинным видом, с удовольствием наблюдая, как у Люциуса начал слегка подергиваться глаз.
- Ученикам Хогвартса нельзя колдовать на каникулах, - придумал он новый аргумент.
- Нельзя пользоваться палочками, - уточнил я. – Поэтому я и не пользовался.
После этого оставалось только продемонстрировать извлеченную из кармана волдемортовскую палочку, и в очередной раз полюбоваться выражением абсолютного шока на холеном лице. Драко наверняка сообщил ему, какой подарок мне сделали перед Рождеством, но Люциус не поверил, а теперь расплачивался за это. И это еще не все, месть будет страшна и смешна. На этом месте захотелось злодейски расхохотаться, но усилием воли я сдержался, чтобы не спугнуть жертву раньше времени.
***
У Северуса была традиция – встречаться с Люциусом на третий день после Рождества, когда празднования уже завершились, но сам дух торжества еще не выветрился. Эта традиция появилась, когда Северус учился в Хогвартсе, и с тех пор было всего два случая, когда она была нарушена.
В этот год Северус не ожидал сюрпризов от мироздания, однако они начались едва ли не с порога. Потому что хозяин поместья вышел встречать его в совершенно непотребном виде.