Потушить черное пламя оказалось даже сложнее, чем зажечь, но я справился. Однако теперь у меня не только глаза болели, а все тело. И как Итачи это выдерживает, да еще так подолгу?
Я деактивировал Мангеке и подлетел к тому, что осталось от тела Пейна. Убирая и эту головешку во внутренний мир, я позлорадствовал насчет того, как удивится Лидер, когда попытается призвать тела обратно и ничего не получит.
Во всем теле была ужасная боль и слабость, и я ненадолго присел на ближайший каменный обломок и привалился спиной к тому, что раньше было стеной дома.
— Саске? Ты в порядке? — взволнованно спросила подбежавшая Карин.
— Все чудесно, — произнес я таким тоном, будто сообщал, что через пять минут мы все умрем.
— Эээ… Точно? Может, дать тебе немного крови? — девушка даже начала расстегивать ворот куртки.
— Я не ранен, — ответил я и сел ровнее.
— Ты живой там? — это уже спросил подошедший Суйгецу, старательно делая вид, что его не очень–то волнует ответ.
Я уже хотел поддеть его, сказав, что тронут его заботой, но передумал и просто ответил:
— Я в норме. Просто использование Мангеке Шарингана сжигает жизненные силы.
Почему–то никак не получалось отключить болевые ощущения, будто болело вовсе не тело. И как эти шиноби ухитряются сражаться, даже когда находятся уже за гранью человеческих возможностей? Хотя… многие техники очень сильно зависят от эмоционального состояния, но мне такой фокус не под силу. Даже недавняя вспышка злости меня порядком удивила, ведь я не создавал ее с помощью гендзюцу, возможно, это эмоции Саске на миг пробудились, он–то как раз очень любил свой дом. Впрочем, и я тоже расстроился бы, успей Мир Животных разнести особняк.
Где–то вдалеке раздались взрывы, и клон, оставшийся на страже, сообщил, что это последние Пейны развлекаются. Впрочем, это уже не мои заботы, я и так с командой четырех завалил, а с оставшимися как–нибудь коноховцы разберутся, не зря же я всю информацию о них Хокаге слил. Главное, чтобы основного Пейна не прикончили, с ним должен сразиться Наруто лично. Тогда он сможет поговорить с отцом, убедить Нагато оживить всех убитых и стать героем, спасшим Коноху.
Кстати, ненадолго оставленные без присмотра Принцессы развлекались тем, что заливали тушку Мира Духов кислотой, просто на всякий случай, а потом затаскивали во внутренний мир. Посмотрев на них, я понял, что хватит отдыхать, пора и дело делать.
— Саске–кун, — раздался откуда–то снизу мелодичный голос.
— Фу, что за гадость? — одновременно с этим завопила Карин, отпрыгивая подальше, когда ее ноги коснулось что–то липкое и прохладное.
— Здравствуйте, Кацую–сама, — поприветствовал я бело–синего слизня, вползшего мне на плечо.
— Ой, извините, — Карин сообразила, что не стоит орать на чье–то призывное животное.
— Ничего, я уже привыкла. Тсунаде–сама приказала мне прикрепиться к каждому в деревне, — с этими словами она заползла мне на голову и начала лечение.
Не самое приятное ощущение, но, к моему удивлению, боль сразу отступила, даже всему телу стало легче. Вот что значит гениальный ирьенин! Мое выполнение техники мистической руки и рядом не лежало.
— Спасибо, — произнес я, когда процедура была закончена. — Что там в деревне происходит?
— Акимичи и Какаши–сан сражались с двумя Пейнами, одного удалось уничтожить, но второй ушел. Однако Какаши–сан и Чоза–сан сильно ранены.
— Понятно, — я встал на ноги и уже хотел сказать что–то еще, как вдруг заметил высоко в небе темную точку — Пейна, все–таки начавшего свою «Божественную кару».
Я выругался, причем от неожиданности завернул такое, чего сам от себя не ожидал. Мангеке включился словно сам собой, и теперь я мог рассмотреть Пейна в мельчайших деталях. Я едва успел остановить Аматерасу и с болезненным шипением накрыл ладонью истекающий кровью глаз. Не знаю, смог бы я поджарить Лидера на таком расстоянии, но даже если бы смог, то все равно нельзя. Иначе все погибшие во время нападения, пусть их и было меньше, чем в каноне, так и останутся мертвы. Лучше уж пожертвовать зданиями, чем людьми, тем более я все равно хотел изменить кое–что в планировке Конохи.
Королева, до этого задумчиво выковыривавшая что–то из–под обломков на порушенной половине квартала, моментально оказалась рядом и подняла щит. Я вложил в него столько чакры, что тот растянулся, став почти в два раза больше и смог прикрыть не только главный особняк, но и большинство близлежащих домов. С неба полилось белоснежное ослепляющее сияние, и Королева воткнула нижний край щита в землю, упершись хвостом для большей устойчивости.
Звуки заглохли, краски смазались, залитые нестерпимым белым светом, и на нас обрушилась «Божья кара». Раздался низкий гул, а потом земля не просто задрожала, она почти запрыгала под ногами. Я еще успел почувствовать, как Кацую–сама увеличивается в размерах, накрывая меня своим телом, чтобы защитить от взрыва, и тут раздался оглушительный грохот.
Глава 9
Когда все закончилось, Кацую–сама выпустила меня из своих липких «объятий». Все вокруг заволокли клубы пыли, и я некоторое время пытался откашляться и проморгаться. А когда мне это, наконец, удалось, я подумал, что хочу пожать руку тому недоброжелателю, который в свое время выселил всех Учих к окраинам. Но так как это сделал, скорее всего, Данзо, то лучше поблагодарю его посмертно.
Центр Конохи превратился в один сплошной котлован, зато окраины почти уцелели, их всего лишь завалило землей и обломками зданий. Щит Королевы закрыл нас и остатки квартала Учих от взрывной волны и мусора, который она с собой несла. И почти все дома уцелели, только запылились слегка. По сравнению с тем, что творилось в остальной Конохе, это место теперь выглядело образцом покоя и уюта. Особенно если не обращать внимания на горы земли и руин, стеной выстроившихся по бокам защищенного пространства. Похоже, мне не стоит торопиться и развеивать Королеву, пусть прежде немного поработает бульдозером.
— Давайте переберемся поближе, — произнес я и создал всем глайдеры, предусмотрительно развеяв клона и Принцесс, пока они чего–нибудь не натворили.
Когда мы поднялись в воздух, почти в центре котлована вспухло большое белое облако техники призыва, и когда оно развеялось, стали видны три огромные жабы и крошечный на их фоне Наруто, стоящий на голове жабьего босса. Уж не знаю, кто из них придумывал сценарий появления, но получилось эффектно.
Я не смог отказать себе в удовольствии напоследок немного подразнить Лидера, и полетел к центру событий, а сокомандников отправил в «зрительские ряды», откуда наблюдали все выжившие. Отсюда слова мне слышно не было, но когда перед Пейном встала сама Хокаге, отдавшая всю чакру Кацуе–сама для защиты жителей деревни, я почувствовал что–то вроде благоговения. Вот же невероятная женщина! Все, решено, если я когда–нибудь и женюсь, то лишь на ней! Осталось только Тсунаде об этом сообщить, и как–нибудь помягче, чтобы она меня не убила первым же ударом.
Пейн заметил меня первым и отвлекся от Тсунаде. Я не мог, да и не хотел, сдерживать издевательскую усмешку.
— Как ощущения, Лидер–сама? Наверное, чувствуете себя ослепшим на пять пар глаз? — насмешливо спросил я.
— Вижу, боль еще не сломила тебя, хоть я и уничтожил твою деревню.
— Коноха — это нечто большее, чем несколько зданий, и тебе ее никогда не уничтожить. А о боли я побольше тебя знаю, так что не строй из себя страдальца. Есть люди, которые пережили куда более ужасные вещи и не сломались, в отличие от тебя.
Вместо ответа Пейн поднял руку и попытался притянуть меня к себе, но я был готов и развеял это тело, собрав его в другом месте.
— Вы не имеете для меня значения. Мне нужен только…
— Только я! — Наруто эффектно прыгнул сверху вниз на Пейна, держа в руке огромный разенган, но Акацуки вполне ожидаемо уклонился.
— Бабуля, Саске, можете отдыхать пока. Я сам здесь справлюсь, а вы идите попейте чаю.
Позер хренов. Впрочем, я не собирался возражать и, подхватив теряющую сознание Тсунаде, переместился в «зрительские ряды».