— А может, сейчас и не самое подходящее время, — в притворной задумчивости произнес я. — Поэтому ограничусь только рассказом о том, откуда берутся новые биджу. Помнишь, я тебе про Рикудо Сенина рассказывал? Про то, как он разделил Десятихвостого и создал демонов? Вот я тоже решил так попробовать…
— Это невозможно! — перебил меня Би. Хотя судя по тому, что он не пытался рифмовать, это уже Хачиби. — Только Великий Мудрец был способен на такое!
— Ну я же его потомок, — самоуверенно произнес я. — Правда, не знаю, глядя из мира мертвых, Рикудо Сенин гордится мной или, наоборот, в могиле ворочается.
— Уж скорее второе, — хихикнула Ева.
— Не удивительно, что ты смог нас победить, — пробормотал Хачиби, задумчиво меня рассматривая.
— Саске, — Наруто снял с головы в буквальном смысле севшую ему на шею Еву и теперь держал ее на руках, почесывая за ухом. — А она скоро вырастет?
— Ну, если ты о размере, то Ева при желании может быть достаточно большой. А если о характере, то даже не знаю. Возможно, она навсегда такой останется.
— Пф, — фыркнула лисица в точности как я. — Прекрасный у меня характер! А внешность еще лучше.
С этими словами она прыгнула высоко вверх, и с громким «Пуф» окуталась облаком пара. На землю она приземлилась уже почти в своей настоящей форме, размерами не сильно уступающей Кьюби. Остров–черепаха, на котором мы сейчас находились, заметно покачнулся.
— Какие же вы все крошечные, — раздался над нами рокочущий голос. — Чуть больше муравьев.
Огромная рука сжалась вокруг меня и подняла в воздух. Если бы я не умел укреплять тело чакрой, это «дружеское объятие» мне бы все кости переломало.
— Полегче, раздавишь ведь.
— Не будь такой неженкой, — ухмыльнулась Ева. К моему удивлению, лисья морда прекрасно могла передавать человеческие эмоции. — Ну, кто теперь маленький и несовершеннолетний?
— Все еще ты, — я активировал шаринган и заставил биджу уменьшиться. Она все–таки состояла из моей чакры, и я легко мог ее контролировать.
— Я так не играю, — обиженно заявила Ева и спряталась, почему–то к Наруто под куртку. Ее передние лапы–руки прекрасно управлялись с застежкой, так что теперь наружу торчала только надутая мордочка.
— Похоже, ты действительно ей понравился. Наруто, присмотришь за ней? И заодно научи всему, что сам знаешь.
— Ладно, — радостно ответил Узумаки. Похоже, у него сложилось ошибочное представление, что это будет легко.
— А ты, — я строго посмотрел на Еву. — Будь умницей и веди себя прилично.
— Как скажешь, мамочка, — приторным голоском ответила лисица.
Хачиби только смотрел на мое общение с новым биджу и молча офигевал.
— У меня тут будет интересная компания, — Ева хихикнула и покосилась в сторону Би. — И тентакли. Всегда хотела познакомиться с кем–то, у кого есть тентакли. С одной стороны, Курама симпатяжка, а с другой — у Хачиби целых восемь щупалец. Ах, я просто не могу определиться с выбором.
— Никаких тентаклей, юная леди! Вот как исполнится сто восемьдесят, так сможешь творить, что хочешь. А пока и думать забудь! — я решил подыграть представлению и включил «заботливого папочку».
Хачиби, кажется, понял, что имела в виду Ева, и смутился, хотя и не подал виду. А Наруто, слава Ками, смысл нашего разговора вообще не уловил.
— Ладно, всем пока. Наруто, Би, Курама, Гьюки… вроде никого не забыл. Скоро увидимся, — я создал глайдер и покинул это не особенно гостеприимное место.
Тсучикаге, как и в каноне, тащил огромный остров по воздуху. И наверное, это было самое безумное зрелище, что я видел в своей жизни — маленький старичок, несущий гигантскую черепаху, словно джин из сказки. На подлете к стране Молний в спине Ооноки снова что–то отчетливо хрустнуло, и лицо Тсучикаге исказилось в гримасе боли. Я поспешил опять наложить на него гендзюцу, и тот даже расщедрился на что–то вроде благодарности.
Когда мы вернулись, Гаара раздал нам новые протекторы с иероглифом «шиноби» и идентификационные жетоны. Идею с жетонами предложил я, когда рассказывал о способностях белого Зецу к поглощению чужой чакры и возможности изменять внешность. На тонкой металлической пластине был выбит порядковый номер, а внутрь было вплавлено особое чакрочувствительное вещество, определенным образом резонирующее с чакрой носителя. Если этот жетон снять с шеи, то менталисты мгновенно получат сигнал и вычеркнут шиноби, числящегося под этим номером, из списка живых. Я очень надеялся, что принятые меры сильно затруднят Зецу «оборотничество» и помогут избежать лишних жертв.
К новости о том, что я походя сотворил нового биджу, все присутствующие отнеслись с явным скептицизмом. Впрочем, они в некотором роде правы — верить Учихам, славящимся своими иллюзиями — это себя не уважать. Но мне же лучше, хотя в глубине души все равно обидно. Ладно, вот увидят Еву в бою, и поймут, как сильно заблуждались. Особенно круто вышло бы, если бы лиса научилась использовать режим отшельника как Кьюби, но это уже из области фантастики.
Моя иллюстрация Саске с Евой:
Глава 17
Восемьдесят тысяч человек, выстроившихся в пять равных подразделений, выглядели весьма внушительно, хотя я как–то ожидал большего. Пять генералов стояли перед своими войсками, с каждой минутой начинавшими все больше волноваться. Шиноби из разных стран оказались перемешаны и поделены на отряды в зависимости от своих способностей, а не принадлежности к скрытым деревням. Давняя вражда не давала им даже спокойно стоять рядом друг с другом, тут и там то и дело вспыхивали ссоры.
Гаара, как главнокомандующий объединенной армии и генерал четвертого подразделения, своим песком остановил едва не начавшиеся стычки и произнес речь. Нет, у него точно были Узумаки в родне, потому что вдохновлять на подвиги он умеет не хуже Наруто. Я внес посильную лепту в его выступление, создав гигантский иллюзорный экран за его спиной, чтобы каждый из присутствующих мог видеть выражение лица Казекаге, и усилил звук его голоса, разбавив низкими частотами. Шиноби в передних рядах, наверное, с ног до головы мурашками покрылись, но оно того стоило. Даже меня пробрало — захотелось пойти и немедленно с кем–нибудь помириться. Только вот врагов у меня нет, по крайней мере, живых.
Войска начали перестраиваться, готовясь выступать, а я вдруг краем глаза заметил среди шиноби кого–то смутно знакомого.
— Эй подожди! — я переместился к нему и положил руку на плечо.
Парень повернулся, и я едва успел поймать отпадающую челюсть.
— Хаку? — неверяще переспросил я.
Если бы не шаринган, я бы, наверное, его и не узнал. Парень, раньше похожий на девчонку, сейчас вытянулся и стал даже на пару сантиметров выше меня, а я по местным меркам далеко не маленький. Кроме того, он подстригся, и сейчас его прическа была немного похожа на мою, только волосы на затылке не топорщились.
— Саске–сама! — радостно воскликнул бишонен, за пять лет успевший перерасти из подвида «женственных» в категорию «почти брутальных». — Я хотел с вами поговорить, но не знал, уместно ли будет к вам обратиться.
— Что ты тут делаешь? — только и смог спросить я.
— Когда мы с Забузой–саном узнали, что началась война, то обратились к Мизукаге–сама с просьбой позволить нам встать в строй. И она подписала нам помилование! Госпожа Мей просто невероятна! Я даже не предполагал, что она будет так добра! Она просто удивительная женщина!
— Понятно, — пробормотал я, глядя на Хаку, восторженно расписывающего, какая замечательная женщина эта Мизукаге. — Попробуй то же самое при ней сказать, и глазом моргнуть не успеешь, как она тебя на себе женит.
— Я не!.. Я никогда!.. — Хаку покраснел и смущенно что–то забормотал, но не похоже, чтобы мысль о матримониальных планах Теруми Мей его напугала.
Нда… я‑то думал, что они с Забузой создали ячейку общества, а тут такие новости. Некоторые внутренние личности наверняка день траура объявят и начнут сетовать, как непостоянна нынешняя молодежь.