От тоскливости зимы,
От того, что бескорыстны,
Разрушая что-то, мы,
От неверности соседей,
От напрасности тюрьмы,
От телеги, что не едет,
От внезапности сумы,
От красот земли родимой,
От того, что барин крут,
От чудес, так долго чтимых,
Не исполнившихся вдруг.
Русский мат – от русской власти.
Что за стыд... такую мать!
Постояннее напасти
Здесь в России не сыскать.
Наша власть – то расточитель,
То – как будто оккупант,
То – народных дел хулитель,
То – идейный вор-грабитель,
То – обычный спекулянт.
Но зачем же власть мы дарим
Тем, кому всё нипочем?
Тем, кто вздорен и бездарен,
Для чего поклоны бьем?
Трудно нам винить чужих:
Русский мат – от нас самих.
То, что делается с нами
И творится возле нас,
Только «русскими» словами
Можно выразить подчас.
2. Случай на вокзале
Из деревни как-то летом
Я приехал на вокзал.
Был спокоен: я – с билетом
(Потому что раньше взял).
Ожидаю с нетерпеньем
Я состав обычный свой.
Вот уж время. Я в сомненье
К кассе: «Где же поезд мой?»
Говорят мне не со смехом,
А совсем наоборот:
‑Поезд ваш вчера уехал.
‑Почему??? Билет же… вот!
– Изменилось расписание...
Как – «зачем»? Пришла пора.
‑Я ж билет-то взял заранее!
‑Надо было брать вчера!
Этим бодреньким куплетом
Завершаю очерк свой.
Перешел и я тем летом
На язык страны родной.
2. Слух о Вшивой горке
За Дубняками бывшими
Среди лесов осиновых,
По слухам, есть гора.
Как говорят бродившие
С огромными корзинами,
Та горка, впрочем, малая
И как бы захудалая,
Вся ростом – в три ведра.
Зато грибов – невиданно,
И ягод – как раскидано,
Орехов – как в саду.
Размеры всех проверены:
Грибные шляпы, веришь ли, –
Что хлебы на подУ.
Не только днем, и ночью-то
Там с веток льется сóчиво
На прошлогодний лист.
А на земле, как мячики,
Тетерева да рябчики,
Но нет коварных лис.
Вся жизнь на этой горке-то
Не кислая, не горькая –
Совсем наоборот:
Кругом всё чисто, ладно так,
Безлюдье, пища сладкая
Попасть мечтает в рот.
Не пахано, не полото,
Не сеяно, не молото,
Всё – даровой припас.
Прийти лишь надо вóвремя,
Чтоб не было кем собрано
Готовое для нас.
Дают приметы верные
Соседи деревенские,
Как горку отыскать:
«Идите на ДержИлово,
Потом у дуба хилого
Придется влево взять.
А дальше – на Монáрево
По краю сечи старенькой,
Там будет восемь пней.
Болотце рядом плёвое
И мишкина столовая,
Где кости двух лосей.
А там – березы малые
И ямы длиннопалые, –
Вот, значит, и пришли.
Спасибо богу случая,
Коль доведет, не мучая,
До сказочной земли».
И я ту горку Вшивую
Пытался у Держилова
Искать из года в год.
Приметы знаю нáкрепко,
Но выхожу всё нá реку,
Туда, где Леший брод.
Быть может, у Держилова,
Быть может, у Монáрева
И правда есть гора.
Но где – счастливцы? Жили бы
Они богато... Или же
Всё скрыли? Люди знали бы!
Нет: сказочка стара!
3. Разговоры с Петровичем
Ты ведь, Петрович, кажется, был сапером
И с войны вернулся не скоро?
Как случилось, скажи-ка ты мне,
Что ты выжил в прошлой войне?
«Что ж, главное – это, конечно, удача.
Но надобно было и кое-что знать:
Не только, как мины в земле разряжать,
Делá попроще тоже многое значат.
Допустим, быстро дрова напилить,
Вмиг наколоть, печь растопить,
Кашу различного сорта
Сварить, крупу не испортив,
Воду найти в степи прокаленной
В расположении батальона,
Сапог починить, смастерить волокушу,
Рассказ рассказать, чтобы не было скучно...
Такие дела, ты мне можешь поверить,
Дни и часы сохраняют от смерти.
Короче: чем больше умеешь,
Тем будешь, даст Бог, и целее».
–––
«Говорят, что труд – это наш воспитатель;
Он творит не просто людей,
А таких, каких замыслил Создатель
Как своих любимых детей.
Но не каждый труд на это сгодится:
Сотворишь ли лучшее в себе,
Коли печь сложил, а она дымится,
Или плохо убрано в избе?
Кем ты станешь, коль не замечаешь:
Ты всё делаешь, как забиваешь гвоздь
В ту же дырку, что была в начале, –
В древесину, сгнившую насквозь?
Не признает Бог тебя, коль не умеешь
Делать кое-что по-новому, – так, чтоб
И земля и вещи от тебя умнели,
Делать так, как не умел никто.
Ну а если ты по-божески работал,
А живешь всё время, как бедняк,
Объясни мне: то – задумка Бога,
Или мы здесь что-то делаем не так?»
–––
«Жизнь вокруг – как в хозяйстве старинном:
Выжжем, вспашем, посеем. Потом
Раз-другой зерно соберем
И забросим: береза, осина
Пусть растут. Это место в свой срок
Называется перелог.
А затем – опять изменение –
Бунт, война, словотрясение:
Выжжем всё, что считаем не впрок,
Вновь посеем, посмотрим – нет толку!
Вновь забросим пашню надолго,
И опять у нас – перелог.
Нет, чтоб кроме самосожжения,
Применять еще удобрение».
–––
«Сколько леса сожгли, а всё не тепло.
Сколько хлеба убрали, а сытнее не стало.
По нашим усам всё богатство текло,
А в рот почти не попало.
Может, надо сбрить эти наши усы-то,
И тогда, наконец, будем сыты?»