— Говорите.
— Та видеокамера… то есть хаур… по-видимому, он сдох.
— Не понял!
— Ну, он перестал работать, эксперты говорят — разрядился.
— Подъезжайте ко мне, второй Мосфильмовский проезд, дом с голубыми стенами, рядом джипы «Вольво» и «Туарег», увидите.
— Что вы там делаете?
— Ждем. — Максим убрал мобильный, посмотрел на Савелия. — Как ты думаешь, нас там, — он кивнул на потолок, — ждут?
— Вряд ли, — заулыбался лейтенант, поняв мысль командира.
Далеко от Земли
Ни день, ни ночь
Ольга всегда считала себя предусмотрительным человеком. Она привыкла строить краткосрочные и долговременные планы и готова была корректировать их в зависимости от возникающих обстоятельств и непредусмотренных изменений в жизни. Когда её отстранили от участия в операции по изучению «синдорского феномена», она не стала паниковать и добиваться справедливости у начальства, считая, что её заточение дома не продлится долго.
Так оно и случилось. Появился Максим Одинцов, помог преодолеть депрессию, а затем и вовсе изумил, вернув память и окунув в атмосферу противостояния окопавшимся на Земле пришельцам. Однако и после этого она не перестроила поведение, терпеливо ожидая, когда её заключение в стенах собственной квартиры закончится и её знания станут востребованными. Именно в силу своих ожиданий и расчётов она и не обеспокоилась предупреждением Максима насчёт намерений космитов из НАМР вернуть хаур и «зачистить» всех свидетелей браконьерской акции с похищением зверей.
После встречи со Спицыным её отвезли обратно домой, и Ольга принялась изучать сводки зафиксированных на Земле аномальных явлений, выложенные энтузиастами контактов с пришельцами на своих сайтах: стало любопытно, чем на самом деле занимается «особое звено» Спицына и что он знает о предмете исследований.
Материала в Интернете оказалось много.
Ольга с интересом ознакомилась с работами академика РАЕН Вадима Черноброва и буквально проглотила его монографию «Аномальные зоны на территории России». После этого ей стало понятно волнение полковника, метавшегося по стране в поисках следов пришельцев и вдруг получившего долгожданную возможность прямого контакта с ними.
После простенького ужина: чай, бутерброд с сыром, творог, — когда она снова открыла Интернет, в дверь позвонили. Считая, что это кто-то из сторожей, приставленных Лапиным для охраны, Ольга открыла дверь.
Мужчину в легкомысленной футболке и кепи на голове она видела впервые.
— Вам кого? — успела задать вопрос Ольга, выплывая из потока изучаемого материала.
Мужчина вытянул вперёд руку с зажатым в ней телефоном, словно хотел передать ей аппарат, и на голову Ольги рухнул потолок. Перед глазами мелькнуло лицо Максима, губы майора выговорили слово «осторожно», и всё исчезло.
Восстановление возможности мыслить и соображать происходило рывками. Она то всплывала из чёрных глубин беспамятства к свету разума, то погружалась в них вновь.
Наконец, спустя какое-то время, жизнь восторжествовала, и Ольга очнулась, чувствуя необычную лёгкость в теле. Поняла, что лежит на твёрдой и холодной каменной плите. Приоткрыла глаза, не спеша выдавать себя движением, как учили преподаватели по спецподготовке.
Она лежала ничком, подогнув под себя руки.
Вспомнила жест гостя в кепи: мобильник в его руке мобильником не был, представляя собой некий парализатор, электрический или химический. Скорее второе, потому что электрический разряд был бы виден. Вот паразит! Как он прошёл мимо охраны в доме? Надел кепку-невидимку? Или просочился через канализацию?
Вернувшаяся способность оценивать своё положение с юмором порадовала. Итак, её усыпили и куда-то перенесли. Куда? В другую квартиру? Не похоже, такие полы бывают разве что в холлах зданий или производственных цехах: покрытие больше всего напоминает бетон. Но если её переправили в другое здание, то как, опять-таки, прошли мимо охранников дома, мимо лапинского сторожа?
Руки затекли, но она по-прежнему не шевелилась, изучая обстановку перед глазами и вслушиваясь в тишину помещения.
Догадка пришла внезапно, после того как она рассмотрела часть выпуклой стены напротив, покрытой слоем чешуй коричнево-жёлтого цвета, похожих на отшелушившуюся сосновую кору, и оценила местное освещение: камеру заполняло густое, сумеречное, коричневое свечение!
Сложилась в единую картину и мозаика остальных деталей.
Лёгкость в теле: уж не на астероид ли она попала?