— Да я не возражаю, командуй.
— План такой. Сначала вернём тебе память, да и остальным нашим пацанам тоже. Освободим Ольгу. Доберёмся до лаборатории, где изучают хаур, и умыкнём его.
— А потом?
— Потом подумаем, что с ним делать, передавать или не передавать пришельцам. Не сильно они мне нравятся, что-то недоговаривают, о чём-то умалчивают.
Брызгалов поскрёб макушку.
— План дохлый, если честно. Однако офигенно интересный. Как там сказала твоя Ольга?
— Моя, — усмехнулся Максим. — Было бы всё так просто.
— Ну, всё равно, твоя она или нет, но, с твоих слов, она выразилась в том смысле, что их руководство возбудилось по полной программе, коль впереди светит контакт с инопланетянами.
— Мы уже имели этот контакт.
— Кто об этом знает, кроме нас? Хочу только предупредить: мне тоже очень не понравились рожи тех решальщиков, что были у тебя. На всё пойдут ради достижения цели.
— Других у меня нет. Вызывай парней, будем разрабатывать операндо.
— Ввяжемся — обратной дороги не будет.
— Ты против?
Брызгалов достал айфон, но в это время зазвонил телефон Максима.
— Слушаю, — поднёс он трубку к уху.
— Максимушка, здравствуй, — заговорил в трубке голос Евгении Евграфовны, жены Пахомыча. — Тут у нас чего-то неправильное происходит.
— Тётя Женя? Добрый день, рад слышать. Что случилось?
— Чужие люди приходили, Пахомовича моего пытали, с собой забрали.
Сердце ёкнуло.
— Какие люди? Как — пытали?!
— Ну, спрашивали всякое-разное, двое из Москвы, я фамилию запомнила — Спицын вроде. А потом пришёл тот полицай, с которым ты повздорил, с рыбьими глазами.
— Капитан Посвитлый?
— Он, рожа снулая, и увёл Пахомовича.
— Куда?
— Да кто же его знает, не сказал, увёл, и всё. Коля шепнул: позвони Максиму, я и звоню.
— Понял, тёть Жень, не переживай, что-нибудь придумаем. Жди моего звоночка, попробуй разузнать, куда увели дядю Колю.
Максим выключил телефон, встретил взгляд капитана.
— Вот сволочь!
— Ты о ком?
— Посвитлый.
— Тот капитан, командир ОМОНа?
— Кто же ещё?
— Может, он тоже пришелец?
— Какой он пришелец, самый обыкновенный российский дурак в погонах. Придётся ехать туда, Пахомыча выручать. Заодно узнаем, кто ему принёс хаур.
— А Ольга?
— Естественно, сначала решим с ней, потом рванём в Синдор. Собирай группу.
Брызгалов взялся за мобильный.
Москва, Карамышевская набережная
8 июля, полдень
Она ждала, что её повезут в Управление, как и в прошлый раз, но у начальства созрело иное решение, Спицын улетел куда-то по делам, и проводить очередной допрос девушки решили у неё дома.
В дверь позвонили.
Она посмотрела в глазок, открыла.
Первым вошёл Лапин, зам начальника УЭБ, за ним ещё трое мужчин. Знаком из них был лишь сотрудник службы собственной безопасности ФСБ Мушкетик. Он оглядел комнаты Ольги и сразу вышел.
Ольга ожидала увидеть полковника Спицына, опекавшего «особое звено», однако его не было.
В руках незнакомые мужчины, сопровождавшие Лапина, несли небольшие матово-чёрные «дипломаты».
— Извини, Ольга Викторовна, что без приглашения, — хмуро сказал Лапин, избегая смотреть в глаза хозяйке. — Нужно кое-что прояснить.
— Неужели вы надеетесь услышать что-то новое? — с иронией осведомилась Ольга.
— У меня приказ, — виновато пожал плечами полковник, кивнув на потолок. — Важны любые детали.
— А где Спицын?
— В Синдоре. У него есть сведения, что видеокамеру принёс к себе домой лесник, а ему её передал в лесу Вахтанг Ираклиевич.
— Откуда сведения? Неужто лесник признался?
— Нет, но его видели с камерой местные жители. Вахтанг молчит по известным причинам, поэтому с вами хотят поговорить эксперты девятого Управления.
— Поговорить? — усмехнулась девушка, ткнула пальцем в «дипломаты». — С помощью детекторов лжи?
— Аппараты контроля психосоматики, — вежливо проговорил один из гостей, худой и высокий, со светлым чубчиком и губами бантиком. — Они регистрируют…
— Я знаю, что они регистрируют. Значит, мне до сих пор не верят? — Ольга посмотрела на Лапина.
— Не принимайте это близко к сердцу, — поморщился полковник.
— Но я действительно рассказала всё, что знала.
— Простите, эта аппаратура зафиксирует все нюансы вашего настроения, — сказал второй эксперт, пониже, полный, с круглым лицом, — и поможет восстановить в памяти забытые события. Не волнуйтесь, это не орудие пыток, вам не будет больно.
— Дело не в боли, дело в принципе. Я сама заинтересована в установлении истины, особенно в части событий в Синдорских лесах, и на память не жалуюсь.
— Поймите, ситуация масштабнее, чем вы думаете. В наших лесах резвятся не простые бандиты или беглые зэки, не браконьеры, даже не террористы.
— Пришельцы, — насмешливо поддакнула Ольга.
— Именно пришельцы, — сохранил спокойствие толстяк. — Наша задача как можно быстрее выяснить, кто они и чего добиваются. Одно дело если это инопланетные браконьеры, а мысль такая имеет почву, другое — если там кто-то посерьёзнее, диверсанты, к примеру, экспериментаторы, а то и десантники-хищники, способные устроить Армагеддон.
— Не верю.
— Напрасно, Ольга Викторовна, я занимаюсь изучением АЯ и НЛО много лет и точно знаю, что Земля контролируется извне.
Ольга скептически покачала головой. Лапин проговорил хмуро:
— Полковник Водовозин Степан Филаретович, профессор, специалист в области аномальных явлений.
Ольга встретила взгляд толстяка и вдруг поняла, что он гораздо старше, чем кажется с виду.
— Рада познакомиться. Хорошо, включайте свои детекторы, хотя вряд ли мы получим нужный результат.
Худой спутник Водовозина начал раскрывать «дипломаты», доставать провода, чашки датчиков, решётки антенн и браслеты для съёма биопотенциалов.
Ольга наблюдала за ним, сведя брови в одну линию. Она ещё колебалась, решая, стоит ли подвергать себя испытанию, направленному на считывание если не мыслей, то чувств.
Зазвенел телефон.
Лапин, ходивший кругами по гостиной, встрепенулся.
— Кто это? Если просто знакомые, ответьте, что вы заняты.
Ольга сняла трубку.
— Алло?
— Оля, привет, — раздался в трубке голос Максима Одинцова. — Ты одна?
— Н-нет, — ответила она, с одной стороны, обрадованная, что майор вспомнил о ней, с другой — расстроенная, что не может объяснить своё положение.
— Кто у тебя? — мгновенно насторожился Максим.
— Гости, беседуем, позвони попозже. — Не слушая больше собеседника, она дала отбой.
Лапин подошёл ближе.
— Друг?
— Так, один парень, парикмахер, — сказала она равнодушно, — хочу договориться сделать причёску.
— Готово, — сказал худой гость, держа в руках браслеты с проводами. — Это надо надеть на запястья. Эти зажимы — на шею. Эту дугу — на голову. Всё как обычно, мы спрашиваем, вы отвечаете. Один монитор чертит синергограммы, второй отмечает бифуркационные зоны речи и регистрирует взаимодействие психики со смысловыми локусами.
Ольга прикрепила датчики, села на стул. Допроса она не боялась, но процедура была неприятна.
Оба эксперта приникли к экранам.
— Начнём, — сказал Водовозин бодрым голосом.
Однако события неожиданно начали развиваться по сценарию, предусмотреть который сотрудники УВК не могли.
Не успел Водовозин задать первый вопрос, как в дверь позвонили.
— К тебе кто-то должен прийти? — остановился Лапин.
— Нет, — качнула головой Ольга, подумав о Максиме. — Разве вы не оставили наружку?
— Там двое моих парней.
— Может, кто-то из них?
Лапин вышел в прихожую, глянул в глазок, повозился, сказал глухо:
— Никого не вижу…
Затем открыл дверь. И его буквально внёс в комнату Максим Одинцов. За ним в гостиную вошли трое молодых людей, выглядевших мирными прохожими на любой городской улице.