— Пока ваши крутые полковники сподобятся обратиться к нам за помощью, мы смотаемся в Синдор. Надо разобраться с полицией, забравшей Пахомыча. Позвонила его жена, сказала, что мужа арестовал капитан Посвитлый.
— ОМОН? Что ему надо?
— Не знаю, может, хочет выслужиться.
— Жаль, что мне с вами вырваться не удастся. Сам понимаешь. А вам — удачи, созвонимся.
Ольга открыла дверь, пропустила Лапина, исчезла.
— Идёмте, — буркнул полковник.
Максиму очень хотелось дождаться Ольгу и провести с ней вечер, но она была права, в их отношениях что-то изменилось, растаяла ниточка интереса, связывающая их, и надо было начинать всё сначала. Но ведь ещё ничего не потеряно, майор? Как сказал бы Савелий Тарануха: искать и не сдаваться, найти и переспать. М-да… Или ты слишком игриво настроен, красавец мачо? И она это чувствует?
— В чём дело? — оглянулся первым зашагавший к лестнице Лапин.
Максим очнулся, догнал полковника, расправляя плечи.
Спицын сказал: жить становится всё интереснее, — и он был с ним полностью согласен.
Москва — Синдор
9 июля
Сидорин воспринял просьбу подчинённого поспособствовать с транспортом до Синдора с ожидаемым недоумением:
— Какого дьявола тебя туда тянет?
Максим порадовался, что не видит кислую физиономию полковника. После встречи со Спицыным, похожим на Сидорина как родной брат, визуального контакта не хотелось с обоими. Но и врать не хотелось, он всегда следовал простой заповеди: если не знаешь, что сказать, говори правду, ложь в большинстве случаев контрпродуктивна, и он ответил:
— У дяди Коли проблемы: его взял местный ОМОН. Надо слетать, выяснить, в чём дело.
— А если наметится срочняк?
— Вы забыли, что я в отпуске. Я и в загранку слетал, будучи в отпуске. Хотелось бы получить компенсацию.
Сидорин помолчал.
— Подъезжай, определимся, и привези рапорт о пребывании в Синдоре, неофициальный, для меня. Хочу все-таки знать, что там происходит.
— Слушаюсь, товарищ полковник! Можно рапорт после поездки в Синдор? Поможете с летунами?
Сидорин снова помолчал.
— Позвони Дягилеву через полчаса.
— Спасибо!
— Потом скажешь спасибо. Времени у тебя немного, уложись в неделю и будь на связи.
— Мне хватит и пары дней.
— Рапорт.
— Понял, напишу.
— Был в конторе? — вдруг вспомнил Сидорин.
Максим ответить не успел, полковник не стал ждать ответа на кажущийся риторическим вопрос, добавил:
— Что спрашивали?
— Так, о всяком разном, — уклонился от прямого ответа Максим. — Как я оказался в Синдоре, что видел.
— Вот про это и напиши.
— Есть!
Этот телефонный разговор состоялся в съемной квартире Максима, когда группа вернулась от здания Института новых технологий.
После звонка Сидорину Одинцов через полчаса позвонил начальнику службы оперативного сопровождения майору Дягилеву и получил «добро» на «прыжок без парашюта», как оперативники ГРУ доходчиво называли канал оперативной доставки группы к месту предполагаемой операции. В данном случае никакой операции не предвиделось, но Сидорин, очевидно, запросил императив «срочно», и через полтора часа Максим, Брызгалов и Володя Есипчук летели из Раменского в Сыктывкар на борту военного Ил-76, перевозящего мотострелковую роту Министерства обороны.
Остальных членов группы Максим решил с собой не брать, считая, что для выяснения обстоятельств задержания Пахомыча хватит и трёх человек.
В Сыктывкар прилетели к обеду.
Здесь их ждал «Рэнд ровер» местного отделения ГРУ, который доставил «десант» из Москвы на маленький полевой аэродром, где представителей головного учреждения взял на борт вертолёт Ка-226, также принадлежащий разведслужбе.
В душе Максим поблагодарил Сидорина, потому что добираться из Сыктывкара до Синдора на машине было бы намного сложнее, а так благодаря службе обеспечения, всегда сопровождавшей группу «Кресс» по высшему разряду, Максим со товарищи долетели до хутора всего за четыре с половиной часа.
Посадили вертолёт на окраине хутора, рядом с зелёным вертолётом Ми-8.
Палаток в лагере поисковой экспедиции поубавилось. Когда шёл поиск охотников, их было шесть, осталось же всего две. Рядом с ними стояла полевая кухня, возле которой возились солдаты, и тарахтел дизельный электрогенератор. Вдоль реки ползал колёсно-гусеничный вездеход «Воркута», совершая непонятные манёвры. Людей в лагере видно не было. Все они, наверное, обследовали болота вокруг хутора, продолжая искать пропавших без вести пилота охлинской «вертушки» и егеря Степчука.
Максим подумал, что поиски ведутся напрасно, так как егерь и лётчик погибли на Сьёне, однако сообщить об этом было некому. Ни армейские командиры, ни служащие МЧС, ни тем более полицейские из Синдора и Сыктывкара не поверили бы в рассказ майора.
— Мне возвращаться? — спросил пилот машины, доставившей группу к хутору.
— Нет, жди, — сказал Максим, выбираясь из салона налегке. — Всё будет зависеть от обстоятельств. Мы либо вернёмся через пару часов и полетим обратно, либо останемся до утра.
Брызгалов, не теряя своего наработанного имиджа «дачника», в серой безрукавке, джинсах и шляпе из соломки, прошёлся по траве, подставил лицо солнцу.
— Хорошо тут, блин! Позагорать бы, пока погода позволяет.
— Сделаем дело — позагораешь, — рассеянно пообещал Максим.
— Сам-то понял, что сказал? — хмыкнул капитан. — Не припомню случая, когда бы мы загорали после работы. Кстати, не вижу полиции. Может, Пахомыча уже отпустили и убрались по домам?
— Вон за палатками их машина стоит, — показал Володя Есипчук на бело-синий полицейский фургончик.
— Да, точно. Что ж, не придётся искать господина Посвитлого в Сыктывкаре.
— Сначала навестим лесника.
На прилетевших обратили внимание. От одной из палаток к вертолёту направились двое военных в полевой форме, лейтенант и капитан.
— Здравия желаю, — откозырял капитан, худой, но жилистый. — Откуда к нам?
— Из Москвы, — небрежно ответил Максим. — Пропавших не нашли?
— Пока нет. Поговаривают о свёртывании поисков, мы здесь всё обшарили.
— Полиция с вами или уже отбыла к месту дислокации?
— Часть уехала, часть осталась. Кто нужен?
— Командир ОМОНа.
Офицеры переглянулись.
— Капитан Посвитлый?
— Вы его знаете?
— Кто ж его не знает. Вообще-то он остановился в деревне, вторая хата с краю.
— Их тут всего пять.
— Под жёлтой крышей.
— Спасибо, служивые.
— А вы кто? Не из МЧС?
— Мы — решальщики, — сказал Брызгалов, подмигивая Максиму.
Когда они удалились от озадаченных офицеров, Максим спросил вполголоса:
— Кем ты нас представил? Расшифруй.
— А что, я не прав? — удивился капитан. — Чем мы не решальщики? Приехали, порешили, уехали.
— Поменьше зубоскаль, юморист.
— Слушаюсь, — сказал Брызгалов суконным голосом.
По пути от места посадки вертолёта до избы Пахомыча встретили только пожилую женщину, пасшую двух коз. Остальные жители Синдора либо работали в это время, либо сидели по домам, предпочитая не показываться на глаза шумливой компании поисковиков.
Жена Пахомыча Евгения Евграфовна копалась в огороде. Увидев гостей, она с радостной и одновременно виноватой улыбкой выбежала к калитке.
— Максимушка, приехал-таки! А я уже хотела звонить, чтобы не приезжал. Хлопот-то сколько! Да и вернулся мой Коля.
Максим обнял старушку, погладил по плечу.
— Отпустили?
— Вот утром пришёл, лежит.
— Что значит — лежит?
— Да захворал он, — сказала Евгения Евграфовна, пряча глаза. — Температура поднялась, пою отварами.
— Что за хворь с ним приключилась? Он всегда крепкий был, попробуй угонись за ним. А ну, показывай своего старого.