— Райзер Фенекс. — Без каких-либо задних мыслей, бесхитростно представился мужчина. — Я… хороший знакомый коллеги твоего отца, малышка.
Шури с неудовольствием заметила, что Акено почему-то сразу же поверила и заулыбалась демону. Даже слегка вышла из-за «юбки» мамы, и скромно поклонилась, как это учила её делать мама при встрече со старшими. Подумав немного… девушка всё же бессильно опустила подрагивающий в её руках танто, но не спрятала его обратно в ножны. Данный мужчина перед ней менее чем за пять секунд полностью расправился с четырьмя явно неслабыми оммёдзи на одной лишь «физике», голыми руками, предварительно пройдя сквозь стену, как неостановимое стихийное бедствие. Если против такого же человека-оммёдзи, как она сама, Шури ещё могла бы попытаться отбиться своим коротким лезвием, то от этого… Райзера Фенекса — уже никак. Даже без вариантов. Остаётся лишь осторожно вызнать у него, что он тут забыл, специально ли прибыл сюда ради её спасения, и что он собирается делать дальше. Упоминание Баракиэля в последней фразе демона заставило девушку лишь мимолётно поморщиться, что не укрылось от мужчины, однако тот явно не понял, с чем была связана подобная реакция.
— Вы… пришли сюда по просьбе моего мужа? Райзер-сан… — Осторожно спросила черноволосая японская экзорцистка, одной рукой останавливая дочь от того, чтобы та не вышла вперёд.
Ещё одно упоминание Баракиэля заставило слегка обиженно посмурнеть и Акено, на этот раз дав повод Райзеру поднять в недоумении бровь в ответ на такую реакцию.
— Я… нет, я пришёл сам. Не мог не помочь, когда творится такое безобразие. — Честно признался Фенекс. — …Но я уверен, что если мы немного подождём в относительной безопасности этой комнаты, пока моя свита разбирается с угрозами снаружи, то Баракиэль-сан обязательно придёт.
Последнее было сказано с такой уверенностью, что Шури даже слегка расслабилась, положившись на мнение мужчины.
— А вы… убили их? — С неким детским, но несколько нездоровым любопытством спросила посмотревшая на вырубленных оммёдзи девочка, до этого вроде как бывшая готовой чуть ли не заплакать от вида крови на клинках.
По взгляду на неё Шури было непонятно, что женщина ощутила от такого вопроса: то ли беспокойство за психику дочки, то ли недовольство от того что та вообще заговорила с таким опасным незнакомцем, то ли… семейную гордость от того, что Акено начала взрослеть, и даже, видимо, отчасти унаследовала черту женщин её рода, пробудившуюся в ней пока только легчайшим намёком на нотку садизма, выраженного в интересе к возможному чужому страданию? Нет, последнее вряд ли — какая мать будет довольна такому развитию характера у собственной дочери? Да ещё и при таких обстоятельствах… хотя-я-я…
Шури помотала головой, и потянула Акено назад, за свои хакама.
— Я их… отключил. Правда, вон насчёт того… — Указал Фенекс на самого первого вырубленного им ударом сбоку оммёдзи. — …не уверен. Я слишком торопился. А что так? Они ведь не успели сделать вам ничего плохого, пока я добирался?
Фенекс, кажется, спрашивал скорее для проформы, и без того зная отрицательный ответ. Но не спросить он не мог, что позволило Шури сделать себе ещё одну мысленную отметку про возможный характер стоящего перед ней существа. И с каждой такой отметкой, пока они и дальше так стояли, и разговаривали со спрятавшим огненные крылья мужчиной, наблюдая за его действиями (а Райзер тем временем обыскал и связал оммёдзи частями их же одежды), Шури всё больше и больше убеждалась в правильности возникшей у неё после представления Фенекса идеи, заключающейся в просьбе для него дать им временное убежище, предварительно забрав из этого, мягко говоря, недружелюбного места.
Через минуту девушка с мужчиной уже расслабленно сидели напротив друг друга в позе сейдза, ожидая… чего-нибудь. В это же время, Акено, явно дурачась, наматывала круги вокруг улыбающегося от её действий мужчины, и просила у него потрогать «красивое огненное крыло», к виду которого была непривычна, в отличие от чёрных крыльев отца. Шури её каждый раз одёргивала, извиняясь перед, можно сказать, гостем и спасителем… но в определённый момент Райзер просто пожал плечами, и явил крылья, пока девочка в очередной раз пробегала за его спиной. После чего шустро охватил Акено одним из них, окутал её им будто мягким одеялом, и придвинул к себе, под взволнованный восклик матери. Но, как оказалось, опасности такой жест для девочки не представлял совсем: крылья были почти прозрачны, еле светились (даже скорее тлели), не обжигали, и при этом являлись вполне себе плотными для возможности их пощупать. Последнее было бы невозможно, если бы Райзер не мог управлять плотностью своего родового огня.