…И Слёзы не помогли. А компенсацию Рэймонд выдавать отказался. В общем, некрасиво получилось.
Поэтому я всё это время ждал, когда Сайраорг успокоится достаточно для того, чтобы принять помощь от уже другого Фенекса — меня. Правда, цена, которую я ему предложу, с его точки зрения обязательно покажется как бы не большей, чем то что он уже заплатил, но… в отличие от моего брата, результат я гарантирую, и «оплату» стребую только после «лечения». Да и после того как он подумает на свежую голову, Сайраорг наверняка поймёт, что даже с этой ценой я не желаю ему зла, а вовсе наоборот.
— С вами, Фенексами, я решил больше не разбрасываться словами, включая слова прощения. — С неприязнью сказал мой собеседник. — И твоего брата прощу только тогда, когда он сам принесёт свои извинения.
— Справедливо. — Вынужден был согласиться я. — Но, я надеюсь, хотя бы против лично моей компании ты ничего не имеешь?
— Зависит от того, что тебе от меня нужно. — Всё ещё с ноткой недоброжелательности, но уже без явной враждебности, сказал Сайраорг.
Хорошо. Мой прямой подход, и моё «рискованное» появление в этом месте ради данного разговора дали мне в его глазах небольшой плюс.
— Мне от тебя? Правильнее будет сказать: нам обоим от друг друга. — Поправил я своего будущего товарища. — …Я знаю, что ты мне вряд ли сможешь вот так сразу довериться, но… скажем так, у меня есть способ «вылечить» твою маму. А в ответ от тебя мне ну…
Баэл сделал быстрый шаг, и прервав меня на полуслове, взял за шиворот рубашки.
— Насколько далеко готовы зайти Фенексы в своей подлости?! — Практически прошипев мне в лицо, с угрозой спросил Сайраорг. — Сначала «торговые» махинации, а сейчас и откровенная ложь? В ТАКОМ вопросе?!
Молча, без улыбки, смотрю ему прямо в глаза и жду, пока он выскажется.
— Хн. Слёзы Фенексов не подействовали! Чем ещё мог бы помочь более никак не связанный с медициной Дом?! — Продолжил Баэл.
— Я — не мой Дом. Вернее, не только он. Я — Райзер Фенекс. «Чем мог бы помочь»?.. Узнаешь, после того как проведёшь меня к Мисле. — И, видя, что парень уже закипел и готов приступить к рукоприкладству, добавляю: — …Уж поверь, вреда я ей точно наносить, находясь на территориях Ситри, не собираюсь. Я не самоубийца.
Стоим, молчим. Наполненные гневом и болью фиолетовые глаза пытаются просверлить дыру в моих, тёмно-синих «омутах». Малейшее моё сомнение, или попытка свести всё к шутке, тут же разрушат слабый огонёк надежды молодого демона передо мной. Поэтому я лишь спокойно жду, положив ладонь на кулак Баэла.
…Видимо, он всё же что-то для себя понял о моём нежелании воспользоваться им, как это сделал мой брат. Или же решил, что ему всё равно нечего терять. Так как через минуту переглядываний расслабил кулак, и отвернул от меня своё лицо.
— Я знаю, о чём ты думаешь, Сайраорг. В жизни ничего не бывает бесплатно… но я — не мой Дом, и я — не Рэймонд. Более того, мне нечего с тебя взять такого, о чём бы ты мог всерьёз пожалеть в будущем. А если ты всё ещё сомневаешься… что же, услышь меня. Я, Райзер Фенекс, даю слово: оплату я с тебя стребую только после успешного лечения. И да, я «вылечу» твою мать.
Ещё с минуту помолчали. Хм. Да, я знал, что будет не так просто, как хотелось бы. Если бы не репутация моего Дома в его глазах, то я бы пришёл (хотя бы попытался прийти) гораздо раньше, чтобы парень не рос без любящей матери — единственного члена его семьи, который мог бы себя так по праву называть… несмотря на вроде как наличествующих у Сайраорга отца, мачеху, и родного брата.
— …Приношу свои извинения. За резкость. — Кое-как выдавил из себя мой собеседник, всё-таки достаточно уверенным, твёрдым тоном. — Что… что вообще для этого нужно? Какого рода это лечение?
— О. Можешь не переживать. У меня всё, так сказать, с собой. Ты всё увидишь, как только мы придём к «пациентке». — Ответил я с лёгким облегчением, так как только что уже увидел в будущем его согласие.
Некоторое время спустя, комната Мислы Баэл
Должен признать, у дизайнера Ситри есть вкус. Мне нравится здешняя обстановка. И это несмотря на все слои, которые в основном в первую очередь в данной местности как-то связаны, или напрямую показывают безмолвную борьбу множественных пациентов за свои жизни или рассудки.