Переключившиеся на Райзера мысли заставили сжаться мышцы ноющего низа живота беловолосой. Желание распалилось с новой силой, тем более что рядом была та, кто её понимает и более того, находится в аналогичном положении. Курока даже помотала головой, пытаясь выбросить нахлынувшую на неё со стороны Широне звериную похоть, однако передаваемые ощущения вполне ожидаемо нашли свой отклик у старшей и заставили брюнетку сжать свои бёдра на ножке сестры и начать ими усиленно ёрзать. А спустя секунду робкий сестринский чмок в щёку поставил точку в противостоянии благоразумия с влечением, которое брало своё начало сразу в двух источниках. Курока сверкнула золотом глаз в полутьме и в ответ нашла уже своими губами выжидательно приоткрытые губки Широне. Поцелуй поначалу даже вышел очень естественным и непорочным… но вскоре обе девушки подключили к делу свои шершавые язычки и принялись методично, по-звериному изучать ими доступные поверхности тел друг дружки, постепенно обволакивая своей рвущейся наружу любовью то, что им доступно в отсутствие Райзера. Жара в помещении субъективно повышалась, а характерные приглушённые стоны становились громче и более явными. Взаимные ласки начали приобретать элемент брачных игр: резко, без предупреждения, но небольно обозначить укус тут, царапнуть или потянуть там… Животные инстинкты заставляют ненадолго забыться и так или иначе попробовать партнёршу на «прочность», ведь потомство может быть сильным только от сильного и агрессивного. «Котятки» от происходящей прямо сейчас связи, разумеется, не получатся по очевидным причинам, но двум организмам в цикличном эструсе как-то забыли это объяснить.
Майка на Широне была давно сорвана и являлась последним её элементом одежды. Ладони с пальцами её сестры, также освободившейся от одежды, всё чаще проходились по талии беловолосой и ниже, сжимая верхние податливые слои плоти до твёрдых мышц, ненадолго оставляя на коже красные следы. Широне не оставалась в ответе, одной рукой крепко прижимая к себе Куроку, а другой слегка по-детски играясь с чужой массивной грудью, словно бы разница в размерах по сравнению со своей не давала ей покоя.
— Онее-сан… ах!♥ Пожалуйста…
Фраза была произнесена Широне потому, что брюнетка решила перейти от итак сводящих с ума предварительных ласк к ещё более решительным действиям. Курока и без того уже некоторое время беспокойно елозила своей текущей промежностью по передней части бедра беловолосой, что также отнюдь не находилась в состоянии неподвижного покоя и всячески пыталась простимулировать себя ёрзаньем в нужном месте. Но сейчас старшая сестра, надавив своим коленом, решительно раздвинула ножки младшей, задрав одну из них вверх, из-за чего обе девушки вынуждены были лечь (скорее, почти что упасть) набок.
А дальше Курока, не слушая дальнейших возможных, но крайне маловероятных возражений (она ведь продолжала чувствовать довольство происходящим от младшей), придвинулась своим тазом вплотную к Широне и соприкоснулась половыми губами с таковыми у младшей кошкодевушки.
Слабенькая молния удовольствия, как от миниатюрного оргазма, пронзила обеих с головы до пят — достаточно было лишь намёка на факт начала соития между собой, как тела девушек отозвались удовольствием, дополнительно передаваемым друг дружке через так и не снятую связь духовной энергии. И пусть твердь земная не разверзлась, а с неба не ударил гром, однако что Широне, что Курока на долгие пару секунд застыли, потеряв связь со всем внешним миром и пытаясь вытащить свои сознания из вязких пучин удовольствия… лишь чтобы продолжить нырять в эти пучины вполне осознанно. Ведь НЕосознанно, они уже почти сразу продолжили, начав двигаться и тереться этими своими изнывающими от желания местами, под дружные стоны и звуки, отдалённо похожие на мяуканье. Набухшие, мокрые и пропитавшиеся ароматами их женских соков, щели елозили друг по дружке, своими движениями то у одной, то у другой на миг раскрывая внешний вход пошире. Разъединялись, образуя между собой нити прозрачных липких жидкостей, и вновь соединялись с ужасающе пошлым хлюпающим звуком. С каждым движением, Курока с Широне вновь и вновь утопали в удовольствии как телесном, так и духовном, от понимания, что близки сейчас как никогда ранее.