Вполне естественно, что им хотелось большего… хотелось чего-то, что одна девушка без использования подручных средств или частей своих непредназначенных для подобного конечностей не способна подарить другой — то есть заполнить свои пустующие полости, изнывающие от одиночества и мечтающие о компании твёрдого продолговатого мужского органа. Курока в очередном запале попыталась было проникнуть хвостом чуть глубже входа младшей, но тут же опомнилась и отступила, так как Широне с силой сдавила покрытый чёрной шерстью «игривый отросток» в стальных тисках своего неслабого кулачка. «Незаконное проникновение» вполне ожидаемо оказалось такой же «искрой для взрыва», которую старшей пришлось избегать, и та даже вполне понимает почему — их общий первый раз «по настоящему» однозначно принадлежит только Райзеру и никому больше. Черноволосая даже удивилась не столько резкому отказу Широне, сколько своему пропащему состоянию, позволившему на секунду забыться.
…Так они вдвоём и проводили время до очередного вечера, во взаимной любовной горячке без начала и конца, никем больше не беспокоемые. У брюнетки имелись на теле печати йодзюцу, в которых были запечатаны запасы еды и воды, так что даже выбираться из своей «берлоги» девушки на некоторое время перестали, отгородившись от коварного внешнего мира, из-за которого их тела дружно терзает необходимость в дичайшем потакании инстинкту размножения.
…(ещё некоторое время спустя)…
На следующий день вновь пришла Ясака, незаметно для некомат мониторившая их состояние. И руководствуясь всем своим богатым опытом наблюдателя, наверняка признала для себя оное состояние необычным и не очень хорошим, хоть и не критичным: перерождённые в демонов кошкодевушки впали в своеобразную апатию с ленью, более свойственные только старшей из них. Похоть никуда не ушла, но у Широне с Курокой попросту не осталось моральных сил продолжать что-либо делать, не получая в итоге столь желанного результата. Когда Кьюби вошла уже не скрываясь, младшая некомата с заспанным взглядом лишь ненадолго подняла свою беловолосую голову из удобной «выемки» между ног сестры (засыпали девушки в позиции шестьдесят девять после понятно какого действия) и вяло изобразила приветствие ладонью, так ничего и не сказав. Стыд отступил перед довлеющим нежеланием хоть как-либо двигаться и что-то делать.
Ясака нахмурилась и произвела уже знакомое почти безвредное облегчающее воздействие при помощи йодзюцу, но… не добилась практически никакого эффекта. Нахмурилась ещё больше и просканировала своих подопечных более глубокими методами магической диагностики, включая жизненные показатели, считываемые сендзюцу. После этого её лицо слегка разгладилось, но не до конца. Лиса лишь покачала головой и не став никак комментировать состояние девушек, с решительным видом пошла на выход.
А уже через ещё десяток минут в комнату осторожно зашёл сопровождаемый Ясакой Райзер.
— Мда… — Только и сказал мужчина, принюхавшись к застоявшемуся запаху «борделя» и мельком оценив происходившее тут несколько дней действо при помощи онейромантии.
Кошкодевушки встрепенулись ушками и уже более осмысленно посмотрели на вход… после чего слегка испуганно застыли — то ли от таки проснувшегося стыда, то ли справедливо ожидая новое «безумное возгорание» своих тел в качестве неизбежной реакции на общество самца, к которому их по-прежнему тянет.
— НЕ воспользоваться уязвимым положением юной зверодевушки, переживающей любовную лихорадку, почти всегда является правильным шагом. — Взяла слово Ясака, без обычной своей игривости обращаясь к Фенексу и отвлекая тем самым двух некомат от объекта своего вожделения. — Это дисциплинирует разум и волю, а также полностью снимает возможный червячок сомнений, что иначе потом загложет пару, которая будет способна задаться вопросом типа «а действительно ли положила началу отношений именно любовь, а не глупые естественные реакции организма?».
— …«Почти всегда». Но не в этом случае, да? — Скорее утверждая, чем спрашивая, осведомился Райзер.
— Десять минут назад не помогла двойная «ясность разума». — С намёком ответила Ясака.