Не знаю, связано ли это с опасностью, таящейся снаружи, или с тем, что я оказалась в тесном контакте с существом совершенно иного рода - но это никак не уменьшает поток адреналина, бурлящего в моих венах.
Адриан делает глубокий вдох, но я могу сказать, что это никак не снимает физическое напряжение, нарастающее в его теле. Он выглядит так, словно одно неверное слово, один неверный шаг отделяют его от того, чтобы распахнуть дверь и закончить то, что начали эти люди.
Я не могу перестать смотреть на его кулаки, сжатые так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Я понятия не имею, что заставило меня это сделать, но я перегибаюсь через консоль и накрываю его руку своей.
Он замирает.
Полностью.
Черт.
Ладно, плохая идея, плохая идея...
Я отдергиваю руку - или пытаюсь, - но Адриан, быстрый, как змея, хватает мою руку и крепко переплетает наши пальцы.
У меня перехватывает дыхание, и я с удивлением смотрю на наши соединенные руки.
Он ничего не говорит, но есть что-то знакомое в том, как его большие, ловкие пальцы обхватывают мои. Тепло его ладони, прижатой к моей.
До боли знакомой.
Однако, какую бы технику самоконтроля он ни использовал, она, должно быть, работает, потому что мгновение спустя его плечи заметно расслабляются.
Однако он не открывает глаза, предпочитая вместо этого возиться с чем-то на центральной консоли.
Опускаясь, матовая перегородка гудит, и в зеркале заднего вида становятся видны стальные голубые глаза и глубоко посаженные морщины.
Адриан прочищает горло.
— Теперь ты можешь вести, Алекс.
— Да, сэр. — Двигатель с ревом оживает, и перегородка снова поднимается.
Адриан делает еще один долгий, прерывистый вдох, открывает глаза - и тут же устремляет их на меня.
Я замираю под их весом, но часть ледяной ярости растаяла, и он спрашивает мягче, чем я ожидала:
— Ты в порядке?
Я моргаю, глядя на него.
Со мной все в порядке?
Честно говоря, я была слишком занята, пытаясь расшифровать психическое состояние Адриана, чтобы задумываться о своем, но когда я смотрю вниз, то понимаю, что все мое тело дрожит. Мое сердце все еще пытается выскочить из груди.
— Это обычное явление при острых стрессовых реакциях, — объясняет он, как будто вырвал вопрос из моей головы. — Это должно пройти через несколько минут.
Я все еще могу представить причину своей острой реакции на стресс, его лицо исказилось от ярости, его руки потянулись ко мне, надеясь...
— Сделай глубокий вдох, — мягко приказывает Адриан. — Сосредоточься на том, что тебя сейчас окружает.
Это должно быть связано с тем, как быстро мое тело реагирует на его команду.
Я делаю глубокий вдох.
Сосредоточься на тихом урчании двигателя Лексуса. Мягкие кожаные сиденья подо мной. Наши руки, все еще переплетенные вместе. Тепло, исходящее от тела Адриана, так близко к моему. И его запах - Боже, как я могла забыть об этом аромате? - наполняет каждый дюйм машины.
Это специфическое сочетание кедра и чистоты, как свежевыстиранные простыни, и оно вызывает волну воспоминаний, к которым я не готова: куртка Адриана, наброшенная на мои плечи. Занимаюсь в его комнате в общежитии. Мы лежим в том гостиничном номере, его обнаженное тело поверх моего.
Я внезапно испытываю благодарность за то, что нас разделяет консоль, хотя бы для того, чтобы не забраться к нему на колени, не потереться носом о его грудь и не попытаться впитать в себя как можно больше его присутствия.
— Чувствуешь себя лучше? — Его вопрос выводит меня из транса, и мне удается кивнуть. Я действительно чувствую себя лучше, хотя не уверена, насколько это связано с его техникой самоконтроля.
Мое тело, по крайней мере, перестало дрожать.
— Я в порядке, — говорю я тихо, не уверенная, кого из нас я пытаюсь убедить. — Я в безопасности.
— Ты будешь в безопасности, — бормочет он, и это звучит как клятва. — Со мной.
Что-то мрачное проскользнуло в его чертах, но исчезло прежде, чем я успела это заметить. На его месте возникла фальшивая улыбка, более искусственной я не видела нигде, даже на Канал-стрит.
— Почему бы нам не отвезти тебя домой?
Глава одиннадцатая
Когда пейзаж расплывается за тонированными стеклами, я прихожу к выводу, что, возможно, я вляпалась по уши.
Просто по уши.
Этот Адриан, кажется, разительно отличается от того, с кем я разговаривала в клинике - или даже на вечеринке.
Тот Адриан заставил меня думать, что я сумасшедшая.
Тот Адриан заставил меня почувствовать, что я ничего не значу - разительная разница с этим Адрианом, который держит меня за руку. Говорит, что с ним я буду в безопасности. Смотрит на меня с таким беспокойством, какого я не видела уже ... годы.
У меня просто нет сил справиться с этим прямо сейчас.
— Тебе действительно не нужно отвозить меня домой, — говорю я ему. — Ты можешь просто высадить меня у метро. — Я притворяюсь, что мысль о поездке в вагоне метро, полном незнакомцев, не вызывает у меня сейчас мурашек по коже.
И это досадно - в любое другое время я была бы в восторге от того, что еду через весь город на заднем сиденье комфортабельного бронированного Лексуса, но не с Адрианом.
Не после того, как закончился наш последний разговор.
Мое эго, каким бы растоптанным оно ни было, все еще живо и брыкается.
— Серьезно. — Я прочищаю горло. — Я не хочу создавать проблем.
Перевод: Я не хочу проводить с тобой ни единой минутой дольше, чем мне нужно.
— Это не проблема, — говорит Адриан, но его глаза прикованы к экрану телефона, он пишет что-то. К моему смущению, я действительно оплакиваю потерю его руки в своей.
— Я живу в нижнем Манхэттене, — пытаюсь я снова. — Полагаю, тебе не по пути.
Он по-прежнему не отрывает взгляда от телефона.
— Вовсе нет.
Меня охватывает разочарование. Это не прямой отказ, но увиливание очевидное, и это только еще больше раздражает меня.
Знаешь что?
Я тянусь к центральной консоли и нажимаю ту же кнопку, что и Адриан несколько минут назад.
Перегородка опускается на четверть пути, и те же стальные глаза водителя смотрят в зеркало заднего вида.
— Если вы не возражаете, поверните здесь налево, я думаю, перекресток Бродвея недалеко, — говорю я ему. — Вы можете просто высадить меня там.
Взгляд водителя метается к Адриану, который ничего не говорит.
— Прямо здесь, — повторяю я, указывая на приближающийся перекресток.
Он не поворачивает налево.
...ну, ладно.
Думаю, он не собирается выполнять приказы ни одного пассажира, который не оплачивает свои счета.
Я сглатываю, не зная, как с этим справиться, когда Адриан снова закрывает перегородку и, наконец, отрывает взгляд от своего телефона.
— Знаешь, большинство людей были бы благодарны, если бы их спасли из потенциально опасной ситуации и предложили подвезти домой, — беспечно замечает он, приподняв брови.
Ну, большинство людей разрешили бы мне поехать на метро, если бы я попросила, я почти возражаю, но не делаю этого.
— Я благодарна, — говорю я. — Искренне. Если бы ты не появился, все могло обернуться гораздо хуже, чем потенциально опасно. — И тут мне в голову приходит другая мысль: — Что ты делал в том районе?
Я не могу полностью скрыть подозрение в своем голосе, но Адриан только пожимает плечами.
— У меня была встреча с деловым партнером в Квинсе, и Алекс подумал, что мы могли бы немного избежать дневной суеты, срезав путь по более жилым улицам.
Я пристально смотрю на него.
Это... достаточно разумно, я полагаю.
И я благодарна ему за спасение, но делить с ним замкнутое пространство вызывает эмоции, которые я предпочла бы не испытывать.
Я ерзаю на своем сиденье.